Этика Спинозы как метафизика морали - [47]

движении, ухудшающим качество бытия каждого последующего звена субстанциальной цепи, – связывают причину со следствием. Говоря языком Канта, здесь представлена механика природы, выводящая всякое единичное явление из предшествующих ему причин, без обращения к каузальности иного, целевого порядка, ориентированной на его конечные причины (на понятие предмета). И наоборот, в любом событии морального долженствования, в стремлении человека к совершенству мы будем иметь дело с превращением такого рода каузального (механического) порядка в свою противоположность. В этом случае необходимо будет принять к сведению иной аспект универсального мироустройства, предполагающий вектор восходящего движения – от низшего к высшему, от претерпевания – к действию, от множественности – к единству, от модуса субстанции – к субстанции как таковой. Этот вид причинного истолкования можно будет обозначить как целевую каузальность, или телеологию природы.

Таким образом, иерархичность субстанциального пространства в универсуме Спинозы создает предпосылки для формирования в нем определенной телеологической модели, где в качестве высшего блага и цели стремлений каждого модуса субстанции выступает порождающая его причина – сама субстанция. Телеологическая идея опирается на перфекционистскую установку – на желание всякого единичного модуса субстанции достичь более высокой степени бытийного совершенства и максимально уподобиться первичному основанию бытия всего сущего – субстанции. О совершенстве (perfectio) вещей Спиноза говорит в теореме 40 ч. V «Этики», когда сравнивает разные части ума – вечную, которую представляет человеческий интеллект, и преходящую (смертную), связанную с воображением. Первая представляет нашу способность к активному действию (agere), вторая выражает пассивные (страдательные – рай) качества ума. Разумная составляющая нашего ума совершеннее (perfection) воображающей его части. Вопреки некоторым тезисам Спинозы из Прибавления к I части «Этики» различение вещей по степени их совершенства (реальности) нельзя считать исключительно продуктом ума, поскольку оно наделено вполне определенным объективным смыслом, указывающим на действительное положение вещей, а не только на наше представление о них.

На этом основании можно сделать заключение, что отдельные модусы субстанции могут быть нетождественными (неидентичными) друг другу по степени своего совершенства, или реальности: чем вещь совершеннее, тем более она имеет реальности, т. е. тем более она действует и менее претерпевает. То же самое можно выразить другими словами – более совершенной, или более реальной, является та вещь, которая больше действует по необходимости своей собственной природы, нежели под воздействием внешних факторов. В таком случае (и это подтверждается рядом теорем) в полном смысле совершенной или реальной является вещь абсолютно свободная, то есть субстанция, модусы же различаются между собой по степени их совершенства или несовершенства. При этом одна и та же вещь в зависимости от своего функционального статуса в каузальной структуре является одновременно и совершенной и несовершенной – будучи активной действующей причиной какого-либо события или являясь следствием определенной причины, выступая в качестве претерпевающего начала.

Тезис о наличии объективной градации совершенств в субстанциальном универсуме выступает в единстве с другим фундаментальным основоположением метафизики Спинозы, согласно которому всякая вещь (всякий единичный модус) обладает стремлением (conatus) пребывать в своем существовании в течение неопределенного времени; при этом она хочет сохранять именно ту форму своего бытия, в какой актуально существует, независимо от степени своего совершенства, ведь ее сущность может складываться как из адекватных, так и неадекватных идей (III 9). Подобное стремление к самосохранению заключает в себе серьезный консервативный потенциал и, на первый взгляд, закрывает для каждой единичной сущности (модуса) всякую возможность изменения ее метафизического статуса в соответствии с моральным идеалом. Означает ли это, что человеческий индивидуум, будучи единичным модусом субстанции, также лишается всяких перспектив для метафизического совершенствования? Ответ на этот вопрос имеет кардинальное значение для этики Спинозы, поскольку указанное рискованное допущение о невозможности изменения человеком своего онтологического статуса лишило бы всякого смысла любое моральное стремление. Ведь то нравственное преображение субъекта, путь к которому открывает «Этика» Спинозы – переход человека от рабства страстям к разумной свободе, – оказывается неотделимым от процесса преобразования всей человеческой природы е целом, включающей в себя реальности двух порядков – порядок идей в пространстве ума и порядок вещей в устроении тела. Таким образом, моральный субъект в нравственном самоопределении решает также и онтологические задачи – изменяет сам способ своего бытия.

Нравственное преобразование человека, о котором идет речь в «Этике», не может быть достигнуто в пределах одного разума, даже если сам ее автор отдает все моральные приоритеты исключительно разумной природе человека