Этика Спинозы как метафизика морали - [32]
В этом смысле человек как модус субстанции обречен на подражание своему первичному метафизическому образцу (можно рассматривать это как бремя его бытия или как его легчайшую ношу). У него нет необходимости в поиске цели для актуализации своего нравственного побуждения, поскольку для Спинозы эта цель предстает перед ним в образе универсума, который видится ему совершенным и единственным. Правда, этот привычный субстанциальный порядок вещей, как мы уже отмечали, претерпевает в моральном сознании человека значимые превращения. Оставаясь частью естественного устройства космоса, человек как нравственный субъект остраняется и становится иным, моральным, можно сказать, неестественным его элементом, поскольку радикально изменяет вектор своих устремлений, хотя и в этом случае он остается вписанным в существующую номенклатуру отношений субстанция / модус. Учитывая тотальное господство в универсуме Спинозы каузального порядка, предполагающего отсутствие целевых причин и, соответственно, утверждающего примат механической причинности, моральная диспозиция сознания, устремленного к некой цели, которая видится ему как высшее благо, будет выглядеть как нечто, по меньшей мере «остранненное», или необычное. В этом определении неизбежно воспроизводится первичный смысл «странности», утраченный в более известном термине «остранение», хотя последний и добавляет к слову новый смысл – взгляд со стороны, невключенность в «обычный» порядок природы и отчуждение от его принудительной зависимости. Остраненный (l’etranger у А. Камю) в действительности зависит только от себя, как субстанция у Спинозы, или включен в иной порядок причин, как ноуменальный субъект у Канта, а потому он свободен>39.
2.16.4. Два состояния человеческого рода
Возвращаясь к рассуждениям Спинозы о праве природы, или естественном праве, содержащимся в «Политическом трактате», можно сказать (и это важно для понимания некоторых особенностей натуралистической методологии Спинозы), что эти мысли продолжают, развивают и уточняют многие значимые положения его моральной философии, которые не нашли своего развернутого выражения в тексте «Этики».
Все то, чем каждый человек определяется к действию, можно отнести к мощи природы, часть которой составляют способности самого человека. С этой точки зрения Спиноза не видит никакой разницы между желаниями, возникающими из разума, и желаниями, имеющими своей причиной аффекты, – и в том и другом случае в людях проявляется первичное стремление к самосохранению. Это естественная сила, с которой человек стремится утвердиться в своем бытии, и с ней человек действует по естественному праву. Здесь Спиноза приходит к удивительному по своей откровенности выводу, согласно которому право или строй природы, под которым все люди рождаются и большею частью живут, не запрещает ничего, кроме того, чего никто не хочет и никто не может (Политический трактат, II 8). При этом Спиноза все-таки оговаривается, что это первичное и всеобщее право природы относится ко всем людям только в силу того, что они рождаются под ним и большею частью под ним живут. Возможно, он имеет в виду то, что все люди – от рождения до достижения ими разумного состояния – невольно подчиняются общему устроению природного бытия, не выделяясь из него. Но в дальнейшем не все люди, а только большая часть из них остается в таком «естественном», мы бы сказали, первобытном, состоянии. Лучшая же часть человечества, живущая по руководству разума, выходит из сферы действия общего закона природы и утверждает свои права. По каким же законам живет эта разумная часть человечества? Спиноза разделяет сферу природы на две неравные части – царство всеобщей природы, где всё совершается по высшему праву природы и на основе ее совокупной мощи, и человеческое царство, где превалируют интересы людей, основанные на принципах человеческого разума.
В первом царстве, где каждый человек как природное существо «имеет столько права, сколько мощи», только мера природных способностей составляет единственное различие между людьми. И мудрец, и невежда, чего бы они ни добивались и что бы ни делали, совершают это по высшему праву природы. И в этом смысле
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
Данная работа представляет собой предисловие к курсу Санадиса, новой научной теории, связанной с пророчествами.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.
Константин Фрумкин – известный российский философ, культуролог. Он является одним из инициаторов создания и координатором Ассоциации футурологов.Для работы над сборником, который представлен вашему вниманию, К. Фрумкин привлек лучших российских футурологов, которые исследует наиболее интересные проблемы, связанные с образами будущего. Чем закончится современный кризис цивилизации, каким будет «постчеловечество», к чему приведет развитие «информационного общества», какой будет его мораль и какие принципы будут определять его существование – вот лишь несколько тем сборника.Позиции авторов не всегда совпадают, но тем интереснее читать эту книгу, в которой представлен такой широкий спектр взглядов.
Автор книги – известный религиозный философ – стремится показать, насколько простая, глубокая и ясная вещь «настоящая философия» – не заказанное напористой и самоуверенной протестантской цивилизацией её теоретическое оправдание, а честное искание Истины – и как нужна такая философия тем русским людям, которые по своей натуре нуждаются в укреплении веры доводами разума.В форме увлекательных бесед показаны не только высоты и бездны европейской философии, но и значительные достижения русской философской школы, уходящей своими корнями в православное мировосприятие.