Этика Спинозы как метафизика морали - [127]

способ рассмотрения, противопоставленный первому, имеет дело только с модусами мышления, или с понятиями, образуемыми человеческим умом «путем сравнения вещей друг с другом». Очевидно, что в последнем случае Спиноза имеет в виду те самые трансцендентальные термины, которые, по его словам, «обозначают идеи самые смутные», такие, например, как сущее, вещь. Сходной природой обладают и всеобщие понятия, например, человек (об этих формах неадекватного познания говорится в теореме 40 ч. II схол. 1 и 2). Но тогда и все те действия, которые совершает человеческий ум, изменяясь и переходя то к большему совершенству, то к меньшему (они представляют сам механизм формирования аффектов, III 11 схол.), Спиноза должен будет отнести к тем же продуктам деятельности ума (cogitandi modi), какими являются названные разновидности неадекватных идей. В самом деле, ведь аффект есть не только состояние тела, но и идея этого состояния, то есть аффект представляет собой акт мысли, а точнее – продукт воображения. Например, в некоторых случаях человеческий ум, даже не выходя за пределы воображения, может мнить себя более совершенным, чем он есть на самом деле: созерцая самого себя, ум переходит к большему совершенству, поскольку может представлять свою способность к действию. Как полагает Спиноза, это бывает в тех случаях, когда человек воображает, что его хвалят другие, что можно определить как самолюбие, или самолюбование (III 53 королл.).

Это касается также понятий добра и зла. Как полагает Спиноза, мы пользуемся некоторой идеей человека, представляемой нами в качестве некоторого образца человеческой природы. Тогда добром будет называться то, что является средством для достижения этого образца, а злом – все, что препятствует этому. Соответственно мы будем называть людей более или менее совершенными в той мере, насколько они будут приближаться к данному образцу. Поэтому, когда мы говорим о том, что кто-либо переходит от меньшего совершенства к большему, или наоборот, от большего совершенства к меньшему, мы подразумеваем, что его способность к действию, «поскольку она постигается через его природу», увеличивается или уменьшается (видимо, эта способность обнимает собой все типы действий из перечисленных нами выше). Формы такого рода активности Спиноза также относит к человеческим представлениям (продуктам воображения).

Конечно, не следует упускать из виду, что в метафизике Спинозы всякий аффект представляет собой не только интеллектуальный акт, оперирующий с представлениями как образами вещей, но и форму бытия человеческого ума, способ его существования. Он выражает определенное состояние человеческого разума как модуса атрибута мышления, обладающего вполне реальной бытийной характеристикой – силой существования (existendi vis), или способностью к действию (III Общее определение аффектов. Объяснение). Не боясь впасть в тавтологию, можно сказать, что для Спинозы мера онтологической реальности (realiter, revera) каждого состояния человеческого ума, другими словами, его фундированности в метафизических основаниях сущего, находит свое выражение в понятии реальности (realitas). Реальность вещи соответствует ее совершенству (V 40), отсюда следует, что переходы ума из одного состояния в другое, влияющие на степень его совершенства, не только сказываются на способности ума к действию, но также отражаются на мере его реальности (все это полностью относится и к изменениям в состояниях тела).

Можно сказать, что названные аффекты как идеи ума являются знаками или симптомами перехода ума (и тела) от одной степени совершенства к другой, или свидетельствами изменившихся возможностей человеческой природы к совершению действий. Можно снова вспомнить о двойственной природе аффектов, которые обладают как интеллектуальной формой (будучи идеями ума), так и предметным смыслом (как состояния и ума и тела). Аффекты как смутные идеи ума выступают в качестве знаков, симптомов, свидетельств, удостоверений и т. д. специфических состояний тела и ума. Одновременно они не только представляют эти состояния, но и составляют их реальное содержание. Таким образом, каждый аффект удостоверяет о самом себе, или является свидетельством собственного бытия. Если бы аффекты ума не имели реального бытийного наполнения в самом субстрате ума, они не могли бы вызывать соответствующих изменений в состояниях тела (см. III 11; III 12; III 13). Идеи ума – не просто представления, согласующиеся со своими объектами, для Спинозы они обладают и собственным объективным бытием (I 30) (сравним представление об объективности идей во Второй схоластике⁷). Кроме того, идеи человеческого ума составляют объективное содержание бесконечного разума Бога (V 40 схол.).

Интересно, что в Определении аффектов ч. III Спиноза следующим образом характеризует два первоначальных аффекта радости и печали, непосредственно связывая их с идеей совершенства: радость есть переход человека от меньшего совершенства к большему; печаль же характеризует переход человека от большего совершенства к меньшему. Спиноза специально подчеркивает, что аффект радости не составляет самого совершенства, а представляют собой форму