Эстонские повести - [115]

Вярди встретил их у дверей и молча выслушал. Говорил Юхан Реэди, другие помалкивали. Прийдик гордо поглядывал по сторонам, мужик, которому не терпелось побыстрее все разузнать, присел на крыльцо и предложил Вярди закурить. Но у Вярди и свой табак имелся в кармане, и он натравил на них собак, так что пришлось со стыдом удалиться. У одного только Пауля штаны остались целы — его в этом доме знали. Мужики обозлились и до самой управы проклинали строптивого старика. В этот вечер Пауль впервые приложился к бутылке и наслушался умных речей из чужих уст. В конце концов и слушать устал. Но одному мужскому делу он за этот поход все-таки научился. Наутро заготовители ни свет ни заря явились к Паулю, и тот, едва успев сполоснуть заспанное лицо колодезной водой, увидел, что все трое с винтовками, а у Прийдика так даже немецкий автомат. И ему велели захватить что-нибудь. Спросонья он и не помял поначалу, что за работа нм предстоит сегодня, взял ружье и пошел, дрожа от утренней прохлады и вчерашней пирушки.

Идти пришлось недалеко. На этот раз соседу разговориться не дали. Просто затолкали в кухню, захлопнули дверь, и мужик из деревни остался его сторожить. А они втроем отправились в лес, и Пауль все еще надеялся, что не встретит Хильду. Ее нигде не было видно, собаки не хватали за штаны. Пауль шел позади, волоча свою винтовку, точно жердь. Чем дальше углублялись они в лес, тем неотвязнее свербила мысль, что сейчас они с Прийдиком впервые на равных ходят по землям этого хутора. До сих пор он был тут сперва полноправным соседом, когда дело касалось детских игр, а потом ему пришлось подглядывать из-за угла, когда Прийдик, навсегда распрощавшись с детством, отнял у него все, что можно было отнять. Теперь они оба явились к соседу, чтобы изъять мясо, и свеженины должно хватить на всех.

Он — самый быстрый из троих, — ухватившись за ветки, ловко вскарабкался на дерево, когда Симму и Тиху, громко сопя и опустив рога, бросились им навстречу. Прийдик, успев только выругаться, пустился наутек искать укрытие, а вот для Юхана Реэди это нападение было столь неожиданно, что он не успел даже удивиться, как пола его дождевика приняла первые удары. Не будь крови, Пауль бы расхохотался, увидев, как удирает Прийдик не то что Пауль (уж кто-кто, а он-то знал этих тварей), — Прийдик, гонимый самым обычным страхом. Но вид крови укротил его смех, он крикнул Юхану, чтобы тот не надеялся на плащ, а побыстрее прятался бы за какое-нибудь дерево. И когда Юхан, едва поднявшись, оказался на пути другого разъяренного животного, Из кустов раздалась автоматная очередь, и Тиху с разгону перекувыркнулся. Пауль, разинув рот, смотрел, как уполномоченный, сдернув с плеча винтовку, выстрелил Симму прямо между глаз. Животных было много, и долго еще под двумя старыми елями продолжались этот рев и кровопролитие. В конце концов и он выстрелил. Потом уже, когда он ухватил Юхана за судорожно дергавшуюся руку, Прийдик, издав победный клич, удивился. Самое странное, что их атаковали не только быки, им и положено быть злыми, но даже коровы. Уполномоченный понемногу успокоился и решил, что мясо есть мясо.

Прийдик с мужиком отправились за подводой, Юхан Реэди остался сторожить мясо, Хильда и собаки скрылись, а Пауль запрятал свой обрез на чердак. Ему бы провалиться сквозь землю, уехать в город, уйти на торфоразработки. Но знал, что никуда отсюда не уйдет. Даже он, зная по кличке каждую Хильдину скотину и все их повадки, даже он не мог предположить, что они могут по наущенью хозяйки наброситься на людей. Он не сомневался, что это было Хильдиных рук дело. Или стариковых, но свалить вину на них было бы слишком просто. Тогда он своей дурьей башкой не понимал еще, что нельзя объяснять людские поступки сверхъестественными силами. Эту схватку с чудаковатыми хозяевами и всей их живностью следовало объяснить обыденными понятиями. Да так оно и получилось. Несмотря на все свои чудачества, старик Вярди был все-таки умный мужик, умел объясняться и по-русски и по-немецки. И никому в голову не могло прийти, что он возьмется судиться из-за этих «ликвидированных» и нигде не записанных коров. Но вот в один прекрасный день на деревенской дороге появился длинный черный автомобиль. В машине сидели городские люди в шляпах, и для Тийде было бы самое время скрыться. Как потом выяснилось, он им и не понадобился. Прийдика и остальных допросили. Если разобраться, так Пауль действительно сидел на дереве, и никто не мог доказать, в какую сторону стрелял и стрелял ли вообще. Во всяком случае, после всех этих объяснений Юхан Реэди исчез из этих краев, а потом и соседи пошли каждый своим путем. Видно, понял старик Вярди, что ни леса, ни болота не укроют его от колеса истории. Хильда вернулась, когда Анту уже подрос, к тому времени и у Пауля дети появились. Несмотря на все, они все-таки не забывали сказать друг другу «здрасьте», но на большее духу не хватало. Ему-то и вовсе неудобно было разговор заводить. Дети жили своей жизнью, и Анту подружился с сыном Тийде, как это водится между соседскими ребятами. Они были закадычными друзьями и не обращали никакого внимания на отношения между родителями. А когда пришло время, сын перебрался в город, выучился да там и остался, Анту же крутил баранку, пошел примаком в соседнюю деревню, оттуда и унесли его на Лазипяэ. Тогда-то якобы его отец и мать впервые перекинулись словом, но ничего хорошего из этого не вышло. Один обвинял другого, хотя кара давно уже настигла обоих — задолго до смерти Анту отрекся от них.