Эссенция пустоты - [25]

– Полагаю, бросать её в тех местах, куда мы направимся, ты тоже не захочешь, потому что это будет равносильно убийству. А доставлять её в обитаемые края – я не извозчик. Да и рисковать ради неё не стану. И ещё, Рэн, – я тронул ошеломлённого пуэри за плечо, заставив его обернуться. – Если она окажется одним из наших врагов, это будет на твоей совести.

– Да брось, ты же понимаешь, что это маловероятно, – сказало Отражение.

Конечно, я понимал. Мне просто не хотелось отвлекаться на балласт – пусть Рэн сам следит за ней. Хочет проявить человечность – инициатива наказуема. Лично я бы просто оставил девчонку на острове.

Формула, которую я вычерчивал до появления пиратки, уже истаяла, поэтому пришлось браться за неё по новой.

– Эй, милая, – сказал я, не поворачиваясь. – Тебя как звать-то?

– Эхе… – девчонка замялась. – Хелия.

– Эхехелия?

– Нет, просто Хелия, – буркнули у меня за спиной.

Прозвучало забавно – я даже улыбнулся.

– Так вот, Хелия, у тебя есть минут пять, чтобы собрать свои манатки. Ждать не стану.

Краем глаза я увидел, как девчонка встаёт и решительно уходит куда-то в сторону.

Пусть живёт, пока что. С ней у Рэна будет меньше времени на всякие ненужные мысли.

Я перенёс нас в самую середину степей янгваров – из этой точки, насколько я знал, до ближайшего крупного поселения потребовалось бы идти больше недели. Здесь уже наступал вечер, так что мы дошли до заросшей мелким кустарником низины и остановились в ней на ночлег. Помимо текущего по дну лога ручья тут обнаружился и слабенький сборщик энергии, а для меня, ослабленного дракой с Грогганом и сложным переходом, это было то, что Боги завещали.

Хелия, сначала державшаяся напряжённо, быстро освоилась и расслабилась – или делала вид, что расслабилась. Она стянула свою бандану и распустила волосы. Они оказались коротковатыми на мой вкус, так как не доходили даже до плеч, но понятное дело, так ей было намного проще выдавать себя за мужчину. Надо сказать, после того, как она наконец стала походить на женщину, мне стало чуть проще мириться с её присутствием.

Пиратка, расхрабрившись, даже попыталась задать несколько наводящих вопросов за ужином, но хватило одного моего взгляда исподлобья, чтобы она утихомирилась. Я вообще не собирался общаться с ней больше необходимого и ясно дал это понять. Рэн тоже молчал, но явно по другой причине. Не знаю почему, но он выглядел обиженным. Как будто от того, что он спас не мальчишку, а девчонку, что-то изменилось. Или зоркий пуэри не мог простить себе слепоту? Он и мне ничего не сказал, но его поведение дало мне повод для молчаливого злорадства.

В таком молчании эти двое и улеглись спать ещё засветло. Мне же нужно было попрактиковаться в одном заклинании, поэтому, чтобы не мешать, я удалился подальше и разжёг ещё один костёр.

Для эксперимента мне требовался материал, поэтому я потратил какое-то время, чтобы изловить хоть какую-нибудь живность. Первой попалась обычная полевая мышь – маленькая, суетящаяся, так и норовящая выскользнуть из рук или тяпнуть за палец. С ней я и вернулся к костру, решив, что такой подопытный для начала сойдёт.

Отражение пристроилось рядом. Ему не требовался сон, оно никогда не уставало, так что имело возможность доводить меня до белого каления круглосуточно, семь дней в неделю. После событий на Одиноком Вулкане двойника не было почти полмесяца, и я даже успел понадеяться, что он пропал навсегда. Но, увы. Он объявился и разбудил меня среди ночи, радостно вещая о том, как успел по мне соскучиться. Я тогда только посмотрел на него и повернулся на другой бок – мне было глубоко начхать, где он пропадал и почему опять объявился. Что бы он там не говорил, я по нему уж точно не скучал.

Но сейчас мой неразлучный спутник отчего-то молчал. Лишь с интересом наблюдал за моими манипуляциями над мышью, обходясь даже без привычных неуместных комментариев. Несмотря на то, что он являлся лишь моей галлюцинацией, у него был свой сложный, непредсказуемый характер, сильно отличающийся от моего, так что даже пожелай я предсказать его поведение – всё равно не смог бы.

Стало темнеть. Днём тут стояла жара не хуже, чем в тропиках – середина июня, всё-таки, – но ближе к ночи стало заметно холодать. В пожелтевшей от солнца траве непрестанно трещали насекомые, на разные лады кричали охотящиеся на них мелкие птицы, ветер подхватывал все эти звуки и разбрасывал по степи. Он же приносил иногда недалёкие тявканья лисиц, очевидно, готовящихся ко сну. Пару раз мне слышался волчий вой, но беспокоиться по этому поводу я не видел смысла. Просто наслаждался вечерней свежестью и дурманящим запахом степных трав, занимаясь своим делом.

Я вырыл небольшую ямку и зачерпнул в свободную руку горсть земли. Мысленно составил нужное плетение. На предыдущих тренировках я уже выработал нужную комбинацию связок и сопряжений, теперь осталось лишь расставить всё по своим местам и отточить.

Земля в моём кулаке пришла в движение. Дождавшись, пока трансмутация закончится, я разжал руку. На ладони лежало нечто, внешне напоминающее зажатую в другой руке мышь. «Слишком гибкий и плотный, – подумал я, оценивая образец. – Но, по крайней мере, у него есть хвост».