Эссенция пустоты - [23]

Его лицо было искажено бешенством. Глаза горели, как у безумного, но самое страшное, что за кажущимся безумием скрывался здравый рассудок. В тот момент я понял – он отлично знает, что делает, как делает, и для чего. Он не больной. Он не доведён до ручки, не загнан в угол. Это не жизнь заставила его делать то, что он делает, и думать так, как он думает. Выражение его глаз дало мне понять – Грогган стал таким, потому что сам так захотел. У него было полно шансов пойти другими путями, но он выбрал именно этот: ненависть ко всему, что его окружает, и к самому себе – тоже. Его нельзя переубедить, потому что каждое новое переосмысление себя приводило его к одному и тому же выводу. Он не отступит от своего, не исправится. Его не подкупить, не соблазнить, не заставить думать иначе. Потому что он не считал себя злом. Для него вообще не существовало такого понятия.

Скривившись в победной усмешке, белоглазый испарился. На дне ямы осталось лишь нелепо изломанное, вскрытое тело протоэлементаля. А каменный колосс, потеряв связующее плетение, стал с грохотом разваливаться на куски.

Я смотрел на него какое-то время, собираясь с мыслями. Нужно принять очевидное – я проиграл. Очень старался, сделал всё возможное – или почти всё – чтобы помешать врагу, но проиграл.

В этот раз.

Рэн подошёл и молча встал рядом со мной – слов не требовалось. Даже не переглянувшись, мы пошли прочь от поля боя – по распаханной взрывами земле, обходя глыбы камня, упавшие с небес, и пробираясь через дымящиеся островки остатков джунглей. Шли долго, не торопясь, хотя следовало бы поспешить, пока Грогган не прислал сюда своих миньонов. Сам он не стал продолжать драку только потому, что вымотался, однако ему это и без надобности – ведь есть те, кто может прийти и добить – в моём случае, пленить – за него.

Но мы с Рэном слишком устали, чтобы спешить. Он вёл меня туда, где они высадились – к какой-то Красной бухте. Чтобы убегать и путать следы, требовалось немного восстановить силы, поэтому я вознамерился сделать небольшой привал на берегу моря.

– Как думаешь, откуда он узнал? – спросил пуэри на ходу.

Я и сам думал об этом. И варианты были один хуже другого.

– Вряд ли он проследил за кем-то из нас, если ты об этом.

– Тогда как ещё?

Я не ответил.

На красном песке бухты всюду виднелись разбросанные вещи пиратов, поэтому мы даже не сразу обратили внимание на лежащее посреди лагеря тело. Рэн, подойдя к нему, опознал несчастного:

– Селах. Капитан корабля. Кто же его так…

Я осмотрелся и тут же отметил вывернутую наизнанку сумку, а потом и хаотично разбросанные вокруг вещи. Среди них присутствовал помятый свиток, скреплённый до боли знакомой печатью.

– Вот тебе и ответ, – сказал я, поднимая бумагу и демонстрируя эмблему Рэну.

– Это его?

– Сейчас узнаем, – я вскрыл печать и развернул свиток. – Это подорожная «для особых случаев». «Полусу Сиггеру, так же известному под прозвищем Селах».

Мы переглянулись.

– Он был чародеем? – Рэн с удивлением посмотрел на мертвеца.

– Это вряд ли, – сказал я. – Намного больше меня интересует – кто и за что проделал ему лишнюю дыру в черепе?

Пуэри, посмотрев на меня, только растерянно пожал плечами. Да и вопрос адресовался не ему, он мог подумать разве что на Гроггана. Я же точно знал, что тот бы и пальцем не пошевелил – ему просто нет дела до мелкой сошки. И Отражение, судя по его лицу, было со мной согласно. Я надеялся, что этот всеведущий кривляка немного прояснит ситуацию, но и он молчал.

Как выяснилось впоследствии, ответ на вопрос «Кто опередил нас и прикончил этого гада?» оказался неожиданным даже для него.

Эхел снова бежал. Он вообще вдруг осознал, что за последние полсуток ему довелось побегать больше, чем за три предыдущих месяца.

Очнувшись, он долго и с большим трудом пытался понять, где находится. А поняв, вскочил, как ошпаренный, потому что битва, судя по тишине, закончилась. При падении пират лишь чудом ничего себе не сломал – очень кстати пришёлся густой куст, выросший под деревом. Но радоваться было некогда. «Быстрее, быстрее! Неужели они уже разбежались?»

Вскоре заросли кончились, и пошла раскуроченная невиданной баталией местность. Догорающие обрывки джунглей, разломы в земле, скопления раскалённых валунов – поди найди среди всего этого хаоса хоть что-нибудь!

Но Эхел всё же нашёл. Как раз рядом с останками каменного титана. Во-первых, здесь лежал тот самый купол из жёлтого берилла, но пират, скрепя сердце, заставил себя забыть о жажде наживы. «Сколько деньжищ пропадает зря! Да тут на целый город хватило бы!»

И тут он подумал о том, что если эти ребята оставили сокровище здесь, значит, дрались они не из-за денег. Из-за чего-то другого. Причём это «что-то» должно быть во много раз ценнее огромной горы золота… Но что же, во имя Великого Океана, может быть ценнее ТАКОЙ горы золота?!

В этот момент его взгляд упал на яму. Странную яму, не вырытую, не вымытую. Вдавленную. Уже от одного её вида пирату всё стало ясно. Он даже не удивился, увидев на дне тело Стража. Правда, кто-то вырвал его сердце…

Заставив себя не думать о том, кто и зачем это сделал, Эхел посмотрел на солнце. Выходило, что без сознания он провалялся около получаса. За это время и Тхенда со своим рослым товарищем, и хмырь в костюме уже могли раз сто упорхнуть. «Нет, нет, надо поторапливаться!»