Если женщина хочет… - [4]

— Следователь Борченко.

Взгляд женщины так и буравил.

— Ну? — выдохнула она.

— Ваш сотрудник, Илья Сольдштейн, убит. Его тело на рассвете обнаружили…

В проеме двери тонко заголосила Танечка. Молодая женщина повернулась к ней, резко ударила ее по лицу и выскочила из кабинета.

Олег Данилович растерялся. С бабами невозможно работать. Известие о смерти — это, конечно, не объявление о премии. Но ведь убитый им не родственник…

Он повернулся к Людмиле — самой спокойной из женщин.

— Куда это она?

— Не знаю. Предупреждала же… Лена беременна, ее подготовить надо было.

— От погибшего?

Людмила Михайловна вздохнула и щелкнула пальцами.

— Да откуда ж я знаю, от кого она беременна. Четвертый месяц молчит. Но скандал у них с Ильей по этому поводу был. Сама слышала.

Танечка села на пол в дверях и тоненько всхлипывала. Эсфирь Иосифовна открыла глаза. Следователь ее не заинтересовал, она смотрела на Людмилу Михайловну.

— Какой скандал? Почему ты мне не сказала?

Олегу ситуация нравилась все меньше.

— Женщины, может, вы потом личные проблемы обсудите? Я пришел со всеми вами вместе поговорить, чтобы потом по одной не вызывать.

Эсфирь Иосифовна протянула вверх руку. Олег автоматически нагнулся к ней, помог встать. Заведующая поправила костюм, похлопала себя по щекам.

— Люда, сделай, пожалуйста, чаю всем. Покрепче. Танечка, перестань голосить, иди умойся холодной водой. Где Елена? Надо посмотреть. В ее положении…

Тут в кабинет вошла Елена. Лицо заплаканное, но спокойное.

— Я из читального зала всех попросила уйти. С абонемента читателя отпустила. Библиотеку закрыла и никак не могу найти объявление. Людмила Михайловна, где оно, «по техническим причинам»?

— А, сейчас. Ты, Лен, пока самовар поставь. Чайника может не хватить.

Олег Данилович смотрел на засуетившихся женщин. Эсфирь Иосифовна показала ему острым пальчиком на кресло в углу, и он послушно сел. Медлительная толстуха Танечка внесла в кабинет чашки. Заведующая вышла, и на минуту они остались вдвоем.

— Танечка, а вы хорошо Илью знали? — спросил Олег.

— Я-то? — три раза моргнув мокрыми телячьими глазами, ответила она. — Хорошо. Я любила его очень, хотя он и гад.

В голове у девушки, отражаясь на лице, шел трудный мыслительный процесс. Олег боялся перебить такое важное событие, сидел молча. Танечка, поморгав еще с десяток раз, переставила на столе чашки в кружок. Олег пригляделся к ее одежде. Интересно, кто ее родители? Костюм и сапоги на девушке «зашкаливали» за полугодовую зарплату среднего библиотекаря.

— Я его любила и Эсфирь Иосифовна. А Ленка и Людмила — нет. Они…

В кабинет вошла заведующая, села на свое место. Причесанная, надушенная, помада стала ярче. Одета она тоже была очень дорого, одни колготки, мелькнувшие пятнадцать минут назад, стоили двадцать долларов — для наших женщин в провинциальных городах почти непозволительная трата. Тем более для работающих в бюджетных организациях.

— Насколько я понимаю, Олег Данилович, вы хотите со всеми нами поговорить одновременно?

— Если коллектив большой, то по существующей практике сначала разговаривают с начальством, а у вас…

— У нас коллектив маленький. И очень дружный.

«Очень дружный» прозвучало громко и не для следователя. Женщины согласно покивали.

Эсфирь Иосифовна поправила упавшую на глаза челку и сделала приглашающий жест.

— Садитесь. У нас, товарищ следователь… или господин?.. У нас кухня есть, но мало ли, может, документ какой-нибудь понадобится. Так что лучше здесь. Людмила, подай, пожалуйста, следователю бокал, ему чашки мало будет.

Накрытый для чаепития стол тоже удивил. Никакой домашней выпечки и нарезанных утром наспех бутербродов. Расфасованный порционный салат из ранних овощей, яйца в майонезе с зеленым луком, нарезка ветчины и карбоната. Гогеновским натюрмортом фрукты четырех названий на большом блюде, конфеты типа трюфелей в хрустальной ладье. Можно подумать, что это завтрак в дирекции «Инкомбанка», а не в районной библиотеке с неукомплектованным штатом.

Олег Данилович польстил себе догадкой, что женщины ради него так расстарались, но Танечка, сломав пластмассовую вилку, посмотрела на Людмилу Михайловну обиженно:

— Я не могу… ими… Неудобно.

— Действительно, Людмила. — Эсфирь Иосифовна рассматривала свою вилку, которую тоже сломала, не рассчитав нажим. — Не бери ты эту дешевку.

— Рука не поднимается официантам оставить, а договориться вычесть стоимость вилок из завтрака все забываю. Олег Данилович, вы ж мужчина, на белковую пищу налегайте.

Людмила подвинула ближе к следователю яйцо под майонезом. Танечка усердно хрумкала овощами, Лена, перед тем как съесть, внимательно осматривала каждую редиску, каждый огурец.

— Спасибо. Я, собственно, вот о чем хотел спросить… В отделении мы удивились, что такой здоровый парень работал библиотекарем. Мне казалось, что для мужчины это довольно… специфично.

Заведующая отложила сломанную вилку — есть она явно не могла.

— Илья работает у нас пять лет. Вернее, числится. Пришел за полгода до армии, когда отслужил, вернулся сюда же. Стаж у него не прерывался. В Институт культуры на заочный в прошлом году поступил. У нас почти все его заканчивают. Вот Леночка там учится, правда, на библиотечном, а Илья был на режиссуре, но не в этом суть… Илья приходил на работу по пятницам или по понедельникам. Что ему здесь каждый день делать? А вот когда книги из коллектора присылают или должникам пора напомнить о сдаче книг, тогда мы Илью привлекали. Илюша очень отзывчивый… был.