Если покинешь меня - [193]
Гонзик шагал впереди, пытливо осматриваясь. У него даже глаза заболели от напряжения. За каждым деревом, за каждым пнем, поросшим мохом, могла притаиться зеленая форма полицейского. Но пока все было тихо, и они шли и шли к заветной цели. Гонзик, не отдавая себе отчета, все ускорял и ускорял темп движения. Катка же выбилась из сил и тяжело дышала открытым ртом. Дорога стала каменистой и очень крутой. Теперь уже оставалось совсем немного. В двухстах шагах перед ними ниспадающая линия гребня, на нем уже отчетливо светился белый пограничный камень.
Наконец го граница!
Откуда-то справа выползла новая дорожка. Гонзика внезапно без видимой причины охватило беспокойство. Ему все слышались отдаленные шаги, потрескивание веток под чьими-то ногами. Он остановился и невольно прижал руки к груди. Какой-то огромный молот колотил внутри, заглушая все звуки. Катка испуганными глазами беспомощно всматривалась в его лицо — звуки приближались. Гонзик впился взглядом в направлении шума: ничего, только шелест прошлогодних листьев. Гонзик схватил Катку за руку, и они побежали в гору, но их все равно преследовал невероятно быстро приближающийся непонятный треск. Гонзик и Катка остановились как вкопанные. Ветви молодой поросли неподалеку затрепетали, и через дорожку упругим, грациозным прыжком легко перемахнула серна, за ней другая, третья.
Беглецы вздохнули с облегчением. Ведь и Гонзик на этот раз испугался так, что у него зуб на зуб не попадал. Теперь он улыбнулся, глядя на Катку, но ее лицо испугало его: оно было белое как снег, губы посинели, глаза измученные.
«Хотя бы одного человека вытащу из проклятых джунглей Валки, хотя бы одного…» — вертелось у Гонзика в голове. И снова это бледное, измученное лицо придало ему ярости и силы.
В этот миг справа послышались голоса.
— Скорее, скорее, — зашептал Гонзик и вместе с Каткой кинулся прямо к гребню.
Шагов через тридцать у нее подогнулись колени.
— Катка, бога ради, наша жизнь на волоске!
Она тяжело дышала. Гонзик не стал ждать, пока она почувствует себя лучше, и поволок ее вперед: была дорога буквально каждая секунда. Раздался громкий треск, словно выстрел из пистолета, и Катка споткнулась. Это треснула сухая ветка под ее ногами: у страха глаза велики!
Но вскоре они ясно услыхали топот тяжелых сапог за собой. До гребня оставалось еще метров сто.
— Halt!
Гонзик бежал и так сильно тянул за собой Катку, что чуть не вырвал ей руку. Ручьи пота застилали ему глаза. Эти секунды и впрямь были решающими: жизнь или смерть!
— Halt, Verflüchte![180] — Топот примерно метрах в двухстах. Гонзик оглянулся: двое полицейских бежали за ними. На груди у них болтались автоматы. Юноша потянул Катку с дороги влево. Она снова споткнулась, и Гонзик увидел кровь на ее ладони: она, по-видимому, поранила руку об острый камень. Гонзика охватил ужас: вдруг Катка упадет в обморок — тогда всему конец! Он еще быстрее помчался в гору, хватаясь за деревья. Ему казалось, что вместо сердца у него камень, а ноги налились свинцом, казалось, что такую тяжесть никогда не удастся донести до гребня. Гонзик и Катка, цепляясь за нижние ветви деревьев, продирались лесом к цели, а те двое бежали по дороге — им легче, но что делать беглецам? На дороге их бы подстрелили, как зайцев на охоте.
Белый пограничный камень сияет на гребне и притягивает к себе, как мощный магнит. «Все добрые силы вселенной, стойте возле нас, не дайте нам погибнуть в тридцати шагах от родины, в двадцати, в де…»
«Ра-та-та-та!»
Катка упала как подкошенная. В диком ужасе он схватил ее на руки, споткнулся, больно уколол обо что-то колено, снова встал и, теряя последние силы, понес ее вперед. Белый камень промелькнул около него.
— Halt!
Смерть подстегивала Гонзика и гнала его вниз с гребня. Он бежал с дорогόй ношей на руках, ослепший от едкого пота, заливавшего глаза, задыхаясь, ничего не слыша. Боль и жалость разрывали ему сердце, а вместо легких у него — огненные мехи, которые жгли, нещадно жгли все в груди.
«Ра-та-та-та!»
Гонзик обессиленный рухнул на землю. «Господи, эти мерзавцы стреляют сюда, на нашу сторону!» Бежать дальше он уже не мог. Если те двое отважатся погнаться за ними через границу, то схватят его и Катку, как браконьеры ловят раненых зверей в чаще.
— Катка!
Кровь сочилась из царапины на ее щеке. Это она поранилась какой-нибудь веткой. Нет, нет, это не смертельно — несколько красных капель, и только!
— Катка, что с тобой?
Он ласково гладил ее бледные щеки, целовал глаза, полные слез, влажный от пота, похолодевший лоб, шею, грудь, губы. Он хотел оживить ее своими поцелуями.
— Ни… чего, ни… мне ничего… думаю, что…
Он снова поднял ее и, тяжело ступая, побежал лесом вниз с крутого гребня. Но вот боль в коленке начала все острее и острее ввинчиваться в кость. Гонзик стал все сильнее и сильнее припадать на ногу и наконец совсем захромал. Он бережно положил Катку на землю, а сам уткнулся лицом в мох.
— Что… что случилось?.. Где мы?
Гонзик потерял понятие о времени. Наконец он поднял голову и посмотрел в ее исстрадавшееся лицо.
— Мы… дома, Катка…
Но тут же в нем что-то молниеносно поднялось и подкатило к горлу, из глаз брызнули облегчающие душу слезы, смешно задрожал подбородок, губы непроизвольно скривились в гримасу блаженного, безграничного счастья. Гонзик зарыл лицо в холодный влажный мох, как дитя в материнские колени, под распластанными ладонями он почувствовал дорогую сердцу родную чешскую землю.
Действие романа известно чешского писателя З. Плугаржа охватывает тридцатилетний период жизни Чехословакии, начиная с победного 1945 года до конца 60-х годов. Автор рассказывает о поколении, вступившем в жизнь в то самое время, когда в стране разворачивался процесс социалистического строительства, о взаимоотношениях героев, их поиске своего места в жизни.
Эта книга вышла в Америке сразу после войны, когда автора уже не было в живых. Он был вторым пилотом слетающей крепости», затем летчиком-истребителем и погиб в ноябре 1944 года в воздушном бою над Ганновером, над Германией. Погиб в 23 года.Повесть его построена на документальной основе. Это мужественный монолог о себе, о боевых друзьях, о яростной и справедливой борьбе с фашистской Германией, борьбе, в которой СССР и США были союзниками по антигитлеровской коалиции.
"...В то время я была наивной и легкомысленной, какой в свои девятнадцать лет может быть неискушенная в жизни девушка. Работала конторщицей и жила с нелюбимым мужем. Вернее, я тогда еще не знала, что не люблю его, верила, что люблю, и страдала. Страдания эти были больше воображаемыми, чем реальными, и сейчас, спустя много лет, вспоминая о них, я не могу удержаться от улыбки. Но что поделаешь, воображение для молодой девушки многое значит, так что я не могу обойти его, должна примириться с ним, как с неизбежным злом. Поэтому в своем повествовании я не избежала доли сентиментальности, которая сейчас мне самой не по душе.
Роман известного немецкого писателя Вилли Бределя (1901—1964) «Отцы» возвращает читателя к истории Германии второй половины XIX — начала XX вв. и дает наглядную картину жизни и быта германского пролетариата, рассказывает о его надеждах, иллюзиях, разочарованиях.
Роман видного современного югославского писателя Дервиша Сушича «Я, Данила» (1960) построен в форме монолога главного героя Данилы Лисичича, в прошлом боевого партизанского командира, а ныне председателя сельского кооператива. Рассказчик с юмором, а подчас и с горечью повествует о перипетиях своей жизни, вызванных несоответствием его партизанской хватки законам мирной жизни. Действие романа развертывается на широком фоне югославской действительности 40—50-х годов.
Без аннотации Ноэль Хиллиард — ярый противник всякой расовой дискриминации (сам он женат на маорийке), часто обращается к маорийской теме в своих произведениях — как в романе «Маорийская девушка», так и в рассказах, часть которых вошла в настоящий сборник.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа «Дело» происходит в атмосфере университетской жизни Кембриджа с ее сложившимися консервативными традициями, со сложной иерархией ученого руководства колледжами.Молодой ученый Дональд Говард обвинен в научном подлоге и по решению суда старейшин исключен из числа преподавателей университета. Одна из важных фотографий, содержавшаяся в его труде, который обеспечил ему получение научной степени, оказалась поддельной. Его попытки оправдаться только окончательно отталкивают от Говарда руководителей университета.
Историю русского военнопленного Григория Папроткина, казненного немецким командованием, составляющую сюжет «Спора об унтере Грише», писатель еще до создания этого романа положил в основу своей неопубликованной пьесы, над которой работал в 1917–1921 годах.Роман о Грише — роман антивоенный, и среди немецких художественных произведений, посвященных первой мировой войне, он занял почетное место. Передовая критика проявила большой интерес к этому произведению, которое сразу же принесло Арнольду Цвейгу широкую известность у него на родине и в других странах.«Спор об унтере Грише» выделяется принципиальностью и глубиной своей тематики, обширностью замысла, искусством психологического анализа, свежестью чувства, пластичностью изображения людей и природы, крепким и острым сюжетом, свободным, однако, от авантюрных и детективных прикрас, на которые могло бы соблазнить полное приключений бегство унтера Гриши из лагеря и судебные интриги, сплетающиеся вокруг дела о беглом военнопленном…
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.