Если однажды жизнь отнимет тебя у меня... - [8]

Телефон снова сообщил об эсэмэске:

Я так люблю тебя.

Клара улыбнулась, решив, что это сообщение — хороший знак, ответ на ее мучительные сомнения.

А это что за песня?

Габриэль собирался ответить на вопрос, но тут Декур призвал его к порядку:

— Габриэль, поучаствуй, пожалуйста, в нашей дискуссии!

Габриэль положил телефон, стер с губ ангельскую улыбку, которая его выдавала, и с самым серьезным видом отпустил несколько подобающих случаю фраз, свидетельствующих о его участии в разговоре.

Но старания стараниями, а мысли его блуждали далеко. Он видел лежащую на постели Клару, ее гибкое тело танцовщицы, длинные волосы, рассыпавшиеся по подушке, и ничего не мог поделать с поднимавшейся в нем волной нежности. Нежности и желания.

Как же все это случилось? Он, записавшийся в холостяки, громко ратовавший за мужскую свободу, которая служит карьере, не мог не сдаться перед очевидностью: он полюбил.

И когда он осознал, когда принял эту очевидность, то открыл Кларе сердце. Она вошла к нему в дом, и они стали жить вместе. Жизнь, которую он так долго отвергал, стала для него источником радости. Раньше, глядя со стороны на жизнь двух влюбленных, он замечал только пустоту и мелочность, и они его раздражали. Но теперь! Сколько счастливых мелочей! Сколько возможностей быть счастливым! Он не мог больше жить без Клары, ему нужны были ее присутствие, ее близость, встречи, полные страсти и ласки, их детская игра в цитаты из песен.

Совещание кончилось, и только Габриэль налил себе кофе, как к нему подошел Грегуар.

— Послушай, касательно досье SPMC, — начал он серьезно. — Я думаю, тебе не стоит ими заниматься, пусть занимаются компаньоны.

— А почему ты так думаешь?

— Мы получили неприятную информацию относительно их руководящего состава. Там заправляет русская мафия.

— Не может быть! Они показались мне… вполне нормальными ребятами.

— На нас оказывает давление конкурирующая с ними фирма. Скажу прямо, нам угрожают. Декур просил с тобой об этом поговорить.

— Но это мой самый крупный клиент, Грег. Какая мне разница, кому они принадлежат? Я провожу для этой фирмы интересное исследование, оно откроет для них новые ресурсы.

— Я знаю. Но понимаешь, нас могут подставить, скомпрометировать наше честное имя.

— Дай мне еще пару недель, я закончу работу, выпишу счет, а там мы все решим.

— О’кей, я поговорю с шефом. Но… Ты сейчас не в фаворе, имей в виду.

— То есть?

— Думаю, шеф не одобряет… твоей рассеянности.

— Рассеянности?

— Ну да, твоего поведения на заседании.

— Я ответил на сообщение клиента, — без большой уверенности ответил Габриэль.

— И его сообщение так тебя обрадовало, что ты расплылся в блаженной улыбке.

Габриэль больше не спорил, на лице у него появилась гримаса, как у мальчишки, которого уличили во вранье.

— Я дам тебе полезный совет для твоего же блага: все личные дела оставляй за порогом офиса, — наставительно произнес Грегуар. — Работать в консалтинговой фирме — большая удача, и ты это знаешь. Места здесь на вес золота, и тут не до сантиментов.

— Но у меня же хорошие результаты, Грег.

— Хорошие. Но этого мало. В нашей фирме хорошие результаты — это минимум. Здесь требуют от сотрудников полной отдачи и безупречного поведения. Декур выставит тебя, не задумываясь, если обнаружит малейшую небрежность в оформлении дел.

— Мои дела в полном порядке, — огрызнулся Габриэль. — Но я не собираюсь становиться компаньоном.

— Я знаю, что не собираешься. Ты хочешь освоить методы консалтинга, дополнить свое резюме названием престижной фирмы и затем на вполне законных основаниях встать во главе фирмы своего отца. Все разумно и правильно. Но тебе нужно проработать здесь не меньше трех лет. А если Декур перестанет тебе доверять, это вряд ли удастся.

— Ладно, ладно, я все понял, был не прав. Спасибо за совет.

— Позволь, я дам тебе еще один, и он будет последним. — Грегуар наклонился к Габриэлю. — Я знаю, ты счастлив с этой девушкой. Но… Мне кажется, она тебе не подходит. Нет спору, она красивая, но она из мира, где играют по другим правилам. Она превратит тебя в заурядность. В нашем мире выигрывают только бойцы. Ты прирожденный боец. И был им до встречи с ней. Сейчас ты размяк, Габриэль. Если хочешь чувствовать здесь себя как дома, лучше остаться холостяком или найти девушку своей породы. Посмотри на Артура, он нашел себе отличную пару. У Луизы диплом одной из лучших школ, и амбиций у нее не меньше, чем у Артура. Она никогда не упрекнет его за непрестанные разъезды, за сверхурочную работу. Напротив, станет его во всем поддерживать. — Грегуар взглянул на Габриэля с ощущением несокрушимой уверенности. — Я говорю тебе это без всякой враждебности, — добавил он, похлопал Габриэля по плечу и отошел.

Слова коллеги задели Габриэля всерьез. Он был недоволен самим собой и не возразил Грегуару только потому, что тот был, так сказать, его крестным. Несколько месяцев назад Грегуар принял его на работу, объяснил, как себя вести, и с тех пор постоянно давал советы по существу. Отношения их были сугубо деловыми, любые другие составляющие исключались. Габриэль был обязан выслушивать точку зрения Грегуара, но не имел права подключать чувства. Таковы были правила. Однако упрек больно его ранил. И не только. Он разворошил сомнения, которые сопутствовали ему с самого начала его связи с Кларой. Он знал, что его профессиональное положение несовместимо с такой спутницей, как Клара, ее происхождением, уровнем и целью в жизни. И хотя она тоже стремилась к успеху в своей сфере, в сфере искусства, их сферы ни в чем не совпадали, больше того — они были противоположны. Среда, образ жизни, коллеги — все у них было разное. Разумеется, она никогда не упрекала его за корпоративные вечеринки, деловые поездки, но умела привлечь его к себе, уговорить, и он проводил с ней все свободное время. Ее ласковая привязанность его трогала. В ней-то и было, пожалуй, все дело. Он вырос на руках гувернанток, от родителей получал лишь указания и советы. И, будучи абсолютно честным с самим собой, не мог не признать, что любовь Клары его глубоко потрясала, околдовывала. Габриэля привлекал мир, в котором жила Клара, и порой он даже забывал о своих профессиональных устремлениях, посвящая работе куда меньше времени, чем его коллеги, хотя работал всегда эффективно. Однако в его фирме видимость обладала не меньшим значением, чем результаты, поэтому считалось хорошим тоном задерживаться допоздна, показывая, что работа важнее всего на свете. Грегуар не сказал ничего нового: негласно предполагалось, что, пока человек делает себе имя, он остается один или встречает свою Луизу. Но любовь Артура и его невеста ничуть не вдохновляли Габриэля. Они скорее казались компаньонами, объединившимися ради завоевания будущего, а не влюбленными, которых связали чувства. Да, Клара ничуть не походила на Луизу и на всех других женщин, с которыми он имел дело до нее. Именно за это он ее и любил. Помешает ли Клара его успеху? Этого он не знал. Зато он знал, что большинство друзей не одобряют его выбор, потому что Клара ставила их в затруднительное положение своим незнанием общепринятых правил, отсутствием культуры. Вызывала у них иронические улыбки. Смущало ли это Габриэля? В общем-то нет. Он даже испытывал удовольствие, видя, как она не похожа на всех, словно рядом с ней непохожим на всех становился и он сам. Одинаковость окружающих его марафонцев, бегущих за успехом, его пугала: одинаковые амбиции, одинаковые костюмы, одинаковый отдых, одинаковые темы разговоров. Одна мысль, что он станет серийной моделью, вызывала у него тошноту.