Если бы ты был здесь - [8]
Не то чтобы я ему не верила, но мне вспоминается пустынный вестибюль метро, и эта картинка никак не вяжется со словами врача. Город выглядит пустым, а не полным больных людей.
Мой взгляд перепрыгивает с заголовка на заголовок:
Де Блазио объявляет чрезвычайное положение
Мэр считает, что к следующей неделе в Нью-Йорке
будет тысяча заболевших
НБА и НХЛ отменили свои сезоны
Метрополитен-музей закрылся для посетителей
Я замечаю, что снаружи начинает потихоньку алеть горизонт. Я слышу, как ревет мотор чьей-то машины. Обычная суббота в городе. Вот только, судя по всему, мы находимся в самом центре шторма.
Однажды, когда я была маленькой, мы всей семьей отправились снимать засуху на Среднем Западе и попали в торнадо. Небо пожелтело, как старый синяк, и нам пришлось укрыться в подвале какого-то мини-отеля, прижавшись к коробкам с надписями «Рождественские украшения и скатерти». Мама спускаться в подвал не захотела, как и расставаться со своей камерой. Когда ветер перестал завывать, она вышла на улицу, и я последовала за ней. Мама, казалось, ничуть не удивилась, обнаружив меня рядом с собой.
Не было слышно ни звука, молчали все: люди, машины и, как ни странно, даже птицы и насекомые. Будто мы внезапно оказались под стеклянным колпаком. «Все закончилось?» – спросила я. «Да, – ответила мама. – И нет».
Я не замечаю, что Финн стоит у меня за спиной, пока не чувствую его руки на своих плечах.
– Так будет лучше, – заверяет меня он.
– Поехать в отпуск одной?
– Оказаться в таком месте, где я не буду за тебя беспокоиться, – уточняет Финн. – Я не знаю, какую дрянь могу принести домой из больницы. Я даже не знаю, вернусь ли из больницы домой…
– Они продолжают заверять, что все закончится через две недели.
«Они», – думаю я. Ведущие, повторяющие слова пресс-секретаря, который повторяет слова президента.
– Да, я знаю. Но мой начальник считает иначе.
Я снова вспоминаю пустынный вестибюль станции метро. Таймс-сквер, лишенную туристов. Я не должна судорожно запасаться дезинфицирующими средствами или скупать маски-респираторы № 95. Я знаю количество умерших от ковида во Франции, в Италии, но все они были пожилыми людьми. Я не против мер предосторожности, но я также знаю, что сама я молода и здорова. Непонятно, чему верить. Кому верить.
Если даже с Манхэттена пандемия кажется пока чем-то далеким, то, вероятно, с архипелага посреди Тихого океана будет казаться, что ее не существует вовсе.
– Что, если у тебя закончится туалетная бумага?
– Это беспокоит тебя сейчас больше всего? – отвечает Финн с нажимом, и я понимаю, что он улыбается. Он сжимает мои плечи. – Обещаю, что украду пару рулонов из больницы, если в продуктовых народ начнет бить друг другу морды.
Это неправильно – ехать без Финна, но совсем неправильно думать о том, чтобы взять с собой кого-нибудь вместо Финна. Впрочем, я не знаю никого, кто бы мог сорваться и уехать на две недели без предварительного уведомления. Однако в предложении Финна есть рациональное зерно, которое вонзается в меня, словно острый коготь. Мой отпуск был запланирован давным-давно. Я знаю, что мы можем получить компенсацию за авиабилеты Финна, однако мелким шрифтом в том потрясающем предложении, которое я нашла в Интернете, было указано, что за отмену бронирования возврат средств не производится, и точка. Я говорю себе, что выкидывать на ветер такую сумму денег просто глупо, а от мысли о том, что в понедельник придется вернуться на работу, у меня лишь сильнее болит голова. Я вспоминаю, как Родни советовал мне понырять с аквалангом в компании морских игуан.
– Я закидаю тебя фотографиями, – обещаю я. – Их будет так много, что тебе придется сменить тарифный план.
Финн наклоняется ко мне, и вскоре я чувствую, как его губы касаются моей шеи.
– Повеселись там за нас обоих, – говорит он.
Внезапно меня охватывает такой сильный страх, что я подскакиваю со стула и бросаюсь в объятия Финна.
– Ты будешь здесь, когда я вернусь. – Интонация моего предложения утвердительная, поскольку сама мысль о том, что она может быть вопросительной, для меня невыносима.
– Диана… – Финн вновь улыбается, – ты не избавишься от меня, даже если захочешь.
Я совершенно не помню, как добралась до Галапагосских островов.
Думаю, виной тому амбиен[7]. Я приняла таблетку сразу, как только села в самолет. Помню, как я собирала вещи и как в последнюю минуту достала путеводители из ручной клади и положила их в чемодан. Помню, как трижды проверяла, взяла ли паспорт. Помню, как Финна вызвали в больницу, как он поцеловал меня на прощание и сказал:
– Водопад Виктория.
– Ну вот, ты уже забыл, как меня зовут, – пошутила я.
– Нет, это следующий объект Всемирного наследия ЮНЕСКО, который мы посетим. Но перед этим я поеду в Зимбабве, а ты останешься здесь. Око за око.
– Договорились, – пообещала я, потому что знала: он ни за что не поедет в Зимбабве один.
А дальше все мои воспоминания становятся очень фрагментарными: сумасшедшая суета в аэропорту, как будто сейчас сезон отпусков, а не очередное воскресенье марта; бутылка воды, которую я покупаю на борту и выпиваю во время полета; журнал «Пипл», который я так и не открываю; касание шасси взлетно-посадочной полосы при посадке, которое выдергивает меня из состояния задумчивого перебирания фактов о моем пункте назначения. Все еще не придя в себя от перелета, я бреду, словно во сне, по незнакомому аэропорту Гуаякиля на материковой части Эквадора, где мне придется провести ночь перед стыковочным рейсом на Галапагосы.
