Если бы Гитлер взял Москву - [5]

Таким образом, на неизвестный отрезок времени гитлеровская Германия оказалась без своего вождя, вернее без своего главного вождя, так как большинство других «вождей» прилетело в «Вольфшанце» тем же самолетом, что и врачи. При этом Геббельс, Гиммлер и Борман прибыли со своими докторами, поскольку их представители в ставке фюрера незамедлительно сообщили им о случившемся. Геринга вызвать не удалось, поскольку он находился в Париже и должен был вернуться оттуда не раньше вечера. Тем же самолетом в ставку прилетели генерал-полковник Альфред Йодль — начальник Штаба по управлению Сухопутными войсками, находившийся под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля и непосредственно самого Гитлера, гросс-адмирал Эрих Редер — Главнокомандующий ВМФ, генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич — Главнокомандующий Сухопутных войск Германии и начальник Штаба Сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер.

Все они обладали большой властью, но в конечном счете были подчинены одному только Гитлеру. Главным арбитром во всех их столкновениях друг с другом был тоже только он — Гитлер, и вот теперь, когда его временно «не стало», им нужно было научиться коллективистским формам руководства страной.

Правда, шестью неделями раньше Гитлер назначил рейхсмаршала Германа Геринга своим личным преемником. Однако каждый, кто его знал, хорошо понимал, что преемник он слабый и что ему реально никогда не заменить фюрера в столь сложной военно-политической ситуации.

Тем не менее именно он, вернувшись из Парижа, председательствовал в зале заседаний «Вольфшанце» на следующее утро, где собралась практически вся верхушка Третьего рейха, за исключением министра иностранных дел Риббентропа, которого никто, кроме Гитлера, здесь не переваривал. Поэтому он не только не был сюда приглашен, но даже не проинформирован по поводу несчастного случая с Гитлером.

Отчеты по этой встрече не пережили тотального разрушения Берлина, ставшего жертвой первой американской атомной бомбы, но мемуары Франца Гальдера и Эриха Редера, переживших войну, позволяют составить достаточно полное представление об этом историческом заседании.

Первым вопросом было, естественно, состояние здоровья фюрера. Должны ли все немцы и, значит, весь мир услышать о том, что вождь нации временно не может осуществлять свои полномочия, став жертвой авиационной катастрофы? Такая новость не могла бы не вызвать воодушевления у противников Германии, поэтому об аварии было решено сообщить, однако сильно преуменьшить ее последствия. Сломанная нога, рука — министерство Геббельса решит, что именно должно быть у фюрера сломано, чтобы это не привело к панике среди своих и не слишком порадовало бы врагов великой Германии. Была надежда, что фюрер будет полностью здоров уже к 5 сентября и сможет выступить со своей традиционной речью в честь кампании зимней помощи ветеранам и солдатам. В противном случае Министерство пропаганды всегда сумеет придумать убедительную причину, почему именно в этот раз фюрер решил не выступать. Ну а те, кто знает всю правду, примут присягу и будут молчать под страхом смертной казни.

Второй пункт повестки дня касался замены мертвого генерала-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля. Было решено, что его заменит генерал-полковник Альфред Йодль, а во главе Штаба по управлению Сухопутными войсками встанет генерал-полковник фон Паулюс. Никакие другие важные решения не были приняты, поскольку «призрак» живого Гитлера все еще стоял между присутствующими и требовалось время для того, чтобы фашистские бонзы смогли привыкнуть к некоторой «самостоятельности» в принятии важных решений.

И все же пусть и обиняком, но одно очень важное решение было все-таки принято. Они пожелали до выздоровления фюрера оставить все как есть, однако война ждать не могла, и как только Альфред Йодль на следующий день прилетел к своим фронтовым генералам, те тотчас убедили его, что последним, пусть даже и не высказанным желанием их Верховного Главнокомандующего было продолжение похода на Москву. Альфред Йодль был не слишком инициативным полководцем, хотя и хорошим служакой. Он согласился с фон Браухичем, Гальдером, фон Боком, Гудерианом и Готом — со всеми вместе и каждым в отдельности, что только поход на Москву является наиболее важной целью решающего удара в Восточной кампании. Правда, генералы из группы армий «Центр» честно сообщили ему, что Гитлер перед своим отъездом в Ставку так никакого решения и не принял. Но в этом случае получалось, что он и предыдущих своих указаний не отменял, и, следовательно, марш на Москву следовало возобновить уже в течение самого ближайшего времени!

Глава I Московский рубеж

Мы запомним суровую осень,

Скрежет танков и отблеск штыков,

И в сердцах будут жить двадцать восемь

Самых храбрых твоих сынов.

И врагу никогда не добиться,

Чтоб склонилась твоя голова,

Дорогая моя столица, Золотая моя Москва!

(Слова М. Лисянского и С. Агроняна. Музыка И. Дунаевского)

Шла четвертая неделя со дня нападения фашистской Германии на Советский Союз. На всем протяжении советско-германской линии фронта, от Баренцева до Черного моря, Красная Армия вела ожесточенные бои с наступающими войсками фашистского блока. Особенно упорные бои развернулись на Западном фронте, где противник, не считаясь ни с какими потерями, упорно рвался к Москве.