«Если», 2011 № 07 (221) - [13]

Вот умеет же наше государство убеждать! И если сейчас сказать тому же Ладушкину, который, в сущности, свой парень: «А тебе-то что за дело?» — то вместо участкового припрется кто-нибудь, кому по долгу службы есть дело до этой самой треклятой лицензии. И тогда кранты бизнесу!

— Куда идти-то? Говори, что ли, — понуро спросил побежденный логикой жизни специалист по дахардягам, раздраженно отбрасывая грязную тряпку в угол. — В ментовку или еще куда?

— Еще куда! В управу, вот куда! — сказал Ладушкин, довольный, что все обошлось.

С изобретателями дело иметь подчас опаснее, чем с рецидивистами. Впрочем, все творческие люди с какой-то степени рецидивисты, воспитывает их пеницитарная наша жизнь, воспитывает, а они раны залижут — и опять за свое. Пока окончательно на волю не выйдут. Да и там еще неизвестно, что их ждет. «Чего-то, любезный, нимбы тускловато сияют, ты бы взглянул, что к чему, да и спецэффекты в нашем последнем чудесии как-то не впечатляют…» Или наоборот, «геенна огненная на температурный режим никак выходить не желает».

— И не идти, а ехать, вон за тобой какую тачку прислали, гордись! — Участковый махнул рукой куда-то в сторону железобетонных гаражей-новоделов, смахивающих на доты линии Маннергейма. Из-за угла тотчас же высунулось острое, щучье рыло «доджа-игл».

Тут уж Савкин окончательно уверился, что придется потрудиться на родной город, и хорошо, если не бесплатно, а если и бесплатно, то черт с ними, с деньгами, лишь бы отпустили на волю, в родимый сарайчик-мастерскую. Потому что машина эта была не чья-нибудь, а самого главы города.

Официальных учреждений Савкин не любил и попусту старался там не светиться, поэтому здание городской управы всегда старался обходить сторонкой. Таким образом, непатриотично уклоняясь от общественной деятельности, изобретатель отстал от жизни вообще, что, впрочем, его нисколько не волновало, ибо Савкин привык мыслить в релятивистских категориях, а стало быть, неизвестно еще, кто от кого отстал. Поэтому громадное синее полотнище, украшавшее железобетонный фасад, его поразило.

На синем шелке красовались огромные белые буквы, а сбоку была размещена эмблема всем известной компании мобильной связи:

ВСЕ НА ДЕНЬ ЯЙЦА!

Вот что было там написано.

Были в этом некий размах, удаль и ширь, благородное безумие и безапелляционность, в общем, лозунг мощно шибал по мозгам, что, собственно, от него и требовалось.

Изобретатель испуганно сглотнул и, сопровождаемый участковым Ладушкиным, вступил в прохладный, отделанный мрамором вестибюль.

3.

Актовый зал Растюпинской городской управы гудел, как перегревшийся процессорный блок. Все окна были закрыты, и собравшихся на совещание по поводу грядущего Дня яйца глючило, как пиратскую винду.

— А вот и наш народный умелец! — радостно вскричал начальник отдела культуры, опрокидывая на себя стакан минеральной воды. — Сейчас он нам…

— Если можно, я сначала послушаю, — осторожно сказал Савкин, присаживаясь в уголочке.

Участковый Ладушкин, довольный выполненной миссией, откозырял и скрылся за дверью. Наверное, пошел заниматься любимым делом, то есть внедряться в пивную мафию. Занимался он этим по собственной инициативе и даже на свои деньги, но с ведома начальства и при полном одобрении последнего.

— Ну да, вы же не в курсе, — спохватился начальник, снисходительно посмотрев на Савкина. — Вот что значит творческий человек! Завидую, тут такие дела творятся, а ему хоть бы что! Не то что мы, государственные люди. Ну, слушай, народный умелец, а потом мы тебя послушаем!

Савкину почему-то стало неприятно. Не любил он, когда его, панибратски похлопывая по плечу, называли творческой личностью, подразумевая при этом, естественно, что он попросту бездельник. Дескать, ты, Савкин, личность творческая, тебе-то что, а мы люди простые, нам деньги делать надобно. Ты-то и без денег проживешь, одним творчеством, а у нас «мерседес» прохудился, запаять нечем. Тьфу, сволочи!

— …А еще можно устроить конкурс типа «Снеси яйцо», — вдохновенно вещала какая-то голенастая девица, похожая на загорелого птеродактиля.

— Как это? — изумился начальник. — Я же говорил, что у нас в Растюпинске своих кур нету, одни боевые петухи, яйца для праздника в соседней области заказали. Нам еще и несушек завозить, что ли?

— Я не в том смысле, — нисколько не смутилась девица. — Мы в нашем дамском клубе «Росянка» на яйцах тренируемся, женские мускулы укрепляем. Есть у кого-нибудь яйцо? Желательно крутое. Хотите, прямо сейчас покажу?

И девица решительно взмахнула перепончатым платьицем.

Тут все наконец сообразили, что имеет в виду потомица динозавров. В зале смущенно заржали, а начальник отдела культуры, он же председатель комиссии по организации Дня яйца, испуганно замахал руками:

— Потом как-нибудь, мы вам верим, верим… Значит, записываем: эротический конкурс «Снеси яйцо».

— Хотим, хотим… — мужскими голосами откликнулся зал, а присутствующие дамы рефлекторно сжали колени. Видимо, проверяли свою готовность к участию в конкурсе.

— Так, значит, яйца Фаберже из Москвы привезти обещали… затем коллективная глазунья, переходящая в омлет, потом… А где наш народный умелец? — председатель обвел зал мутным взором. Ага! Господин Савкин, с вас яйцо!