Эшелоны идут под откос - [12]
— Можете не сомневаться, господин шеф, все это, к сожалению, подтвердится.
— Да что же именно, черт побери? — начинает терять терпение Ашенбах.
— А то, что перед оставлением станции Вязы советское командование заминировало тут все наиболее важные участки.
Ашенбах заметно бледнеет. На лице его нет уже прежнего высокомерия, а в голосе насмешливых интонации.
— И это точно?..
— Такими вещами не шутят, господин шеф. Заложены мины замедленного действия.
— Значит, они могут в любую минуту…
— Не сию минуту, пожалуй, но и такое не исключено.
— А вы разве не знаете, когда именно?
— Этого я не знаю, господин шеф.
— Так, может быть…
— Нет, господин шеф, они, к сожалению, поставлены — это уж абсолютно точно. Вот схема станции и депо. По приказу советского военного командования я пометил крестиками самые важные ее участки. Их и заминировали советские саперы.
Несколько минут Ашенбах разглядывает разостланную на его столе схему. Потом поднимает строгие глаза на Лейтнера.
— А почему вы сообщаете мне об этом только сейчас, а не вчера, когда наши войска вошли в Вязы?
— Вчера, господин шеф, вас здесь еще не было, и мне пришлось доложить о минировании станции военному коменданту, господину Штралендорфу.
Ашенбах тотчас же снимает трубку с телефонного аппарата. Почтительно произносит:
— Господин Штралендорф? Извините, это опять я, Ашенбах. У меня сейчас инженер Лейтнер, который служил… Ах, вы его уже знаете! Ну так вот, он уверяет, будто бы… И это тоже вам известно? Все, значит, так и есть?.. Понимаю, понимаю… Конечно, тут нужен опытный инженерный офицер. Рядовым саперам я бы тоже этого не доверил. Одно неточное движение — и… Нет-нет, за себя лично я нисколько не боюсь! Но ведь на станции уже стоят наши эшелоны. А в депо… Да вы и сами всё это понимаете. Надо бы срочно вызвать… Ах, уже вызвали! Ну, тогда я спокоен. Спасибо за информацию, господин Штралендорф. Что?.. Лейтнера нужно поблагодарить? Ну, это само собой…
Положив трубку, Ашенбах поворачивается к Лейтнеру:
— Я благодарю вас, господин Лейтнер, за ваш патриотический поступок.
— Я только выполнил свой долг, господин шеф. А мины, значит, еще не обезврежены?
— Ждут опытного инженерного офицера. Он уже выехал. Не будет ли это, однако, слишком поздно? Заминирован, наверное, и вокзал? Следовательно, и примыкающие к нему контора депо, и мой кабинет…
— Я не пометил их на схеме, но такое решение они могли принять сами. Поэтому не исключено, что вокзал вместе с деповской конторой и вашим кабинетом тоже взлетят на воздух, если с разминированием промедлят еще хоть одни сутки.
— А это не может случаться раньше?
— Не думаю. Устанавливать механизм замедления менее чем на трое суток не имело никакого смысла. Все это время станция могла бездействовать, а русским важно, чтобы взрыв причинил нам наибольший ущерб.
— Это естественно. Но, даже будучи установленными на трое суток, взрыватели могут сработать и раньше?
— Не исключено.
— Тогда, может быть, благоразумнее на это время…
— Я как раз хотел вам это посоветовать, господин шеф. Если, конечно, у вас нет тут срочных дел…
— Во всяком случае, до завтрашнего утра ничего такого не предвидится. Вы тоже можете быть пока свободны. А завтра ровно в девять утра я жду вас в моем кабинете.
— Слушаюсь, господин шеф! И, если не возражаете, помогу саперам произвести разминирование. Я проработал на этой станции много лет, и мне тут все хорошо знакомо.
— Вам будет благодарно за это наше военное командование! — с чувством произносит Ашенбах. — Осмотрите тогда повнимательнее помещение вокзала и контору паровозного депо.
10
В девять ноль-ноль в условленный день Щедров, Долин и капитан Арефьев с нетерпением поглядывают на часы. Минутная стрелка отсчитывает еще десять, а затем и пятнадцать минут, а командира партизанского отряда «Гитлер капут!» все нет.
— Да-а, — укоризненно покачивает головой Михаил Миронович, — пунктуальностью товарищ Голова не отличается. Не заблудился же он в местных лесах, знакомых ему, наверное, с самого детства?
А еще через десять минут Щедров приказывает:
— Включи рацию, Алексей, и вызывай «Сову».
— У меня с ней сеанс только в десять. Вряд ли она сейчас на приеме…
— А ты попробуй. Может, они сами нас вызывают.
Радист быстро настраивается на волну «Совы» и напряженно прислушивается. Командир прав: радист партизанского отряда «Гитлер капут!», видимо, давно уже в эфире. Аистов отчетливо слышит его позывные.
— «Сова», «Сова»… — переключив рацию с приема на передачу, торопливо выстукивает он телеграфным ключом. — Я слышу вас. Перехожу на прием.
То короткие, то длинные звуки морзянки следуют с такой поспешностью, что Михаил Миронович начинает опасаться, успевает ли Аистов запомнить их и понять передаваемый текст.
— Ну что у них там? — нетерпеливо спрашивает он, как только Аистов выключает рацию.
— Сообщают, что встреча откладывается еще на сутки. Причина будет объяснена при встрече.
— Да что они, не понимают разве, как дорог нам не только каждый день, но и каждый час! — возмущается Щедров. — Товарищ Кручина! — зовет он старшего сержанта. — Много ли у нас мин?
Сотрудникам КГБ уже давно был известен, этот матерый шпион, последователь Лоуренса Аравийского. Но вот по последним сведениям, стало известно и место его пребывания на территории СССР, и даже под какой фамилией он скрывается. Но как вычислить его, а еще и поймать на месте преступления. И тогда, вместо пойманного связного, в пустыни Туркменистана отправляется сотрудник КГБ, чтобы взять неуловимого «Призрака» с поличным.
К ЧИТАТЕЛЯМ!Военное Издательство просит присылать свои отзывы и замечания на эту книгу по адресу: Москва, 53, Орликов пер., 3, Управление Военного Издательства.
В том 11 знаменитой "Библиотеки приключений" входят приключенческие повести мастеров жанра Василия Ардаматского ("Я 11–17", "Ответная операция") и Николая Томана ("Что происходит в тишине", "Взрыв произойдет сегодня", "В погоне за Призраком", "Made in…").Сборник включает также статьи Сергея Баруздина и Владимира Беляева об авторах.СОДЕРЖАНИЕ:Василий Ардаматский. "Я 11–17"Василий Ардаматский. Ответная операцияСергей Баруздин. Василий АрдаматскийНиколай Томан. Что происходит в тишинеНиколай Томан. Взрыв произойдет сегодняНиколай Томан.
КГБ перехватывает снимки секретного ракетодрома. Контрразведка не может понять, кем же они сделаны. А шпион оказывается очень необычным…
Томан Николай Владимирович. Прыжок через невозможноеМ.: Воениздат, 1965. (Военные приключения)Содержание:Рассказы о саперах:В тылу врага.Наедине со смертью.Проклятый дзот.Прыжок через невозможное.Повести:На прифронтовой станции.Что происходит в тишине.Взрыв произойдет сегодня.«Made in…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.