Еще один день - [7]

— Потом объясню, — буркнул Валерка, — пошли на обход.

— Так я с вами, мне все равно делать нечего, — сумасшедшая крепко сжала Эдику ладонь.

— Алена, не мешайте, пожалуйста, работать, — сказал Валера, — идите, вас там, кажется, искали.

Женщина вырвала руку и, всхлипывая, потрусила к медпункту.

— Ну и зачем ты бабу отшил? — спросил Эдик, покусывая травинку.

— Да? А ты ничего не заметил?

— Например?

— Например, что она cо сдвигом.

— Ничего подобного. Ты совсем не разбираешься в людях. Просто своеобразная,

неординарная, мне такие нравятся, — Эдуард посмотрел ей вслед.

Позвонила старший воспитатель. Валерка нехотя ответил.

— Мальчики, — стрекотала Ирина Владимировна, — поторопитесь, вы мне будете нужны. Давайте-давайте, в темпе вальса.

— Да шли ты ее, задрала уже! — зыкнул Эдуард.

Парни посетили еще несколько домиков, оценивая порядок по всей строгости.

Эдик успел побросать в пакет кое-какие трофеи. На пути им попался Вожак. Он спешил в тренерскую.

— Валера, не сутулься, — игриво крикнул он, — девки любить не будут.

Валерка демонстративно расправил плечи.

— Эх, пацаны вы, пацаны, — махнул рукой директор, — когда вы только повзрослеете?

— А мы, дядь, как советская власть, — сказал Эдуард, — повзрослеем не раньше тридцать седьмого года.

— Балабол, — снова махнул Руслан Вафович.

В одном из домиков вожатые обнаружили на столе томик Герберта Уэллса.

— Вот тут твердая пятерка, — сказал Валера, — даже пять с плюсом.

— Единогласно, — закивал директорский племянник.

Потом друзья по распоряжению старшего воспитателя занимались подготовкой

к конкурсу "А ну-ка, девочки!". Таскали громоздкие парты и стулья, бегали по лагерю в поисках обручей и скакалок, раскладывали кухонные приборы, клянчили у медсестры бинты и вату для конкурсов. Все это время Ирина Владимировна торопила парней. При этом истерично, как молодая свинка, взвизгивала. Она комкала и топтала листы бумаги со сценарием конкурса, если что-то выходило не так.

— Чувак, а ты вот, к примеру, знаешь, что может спровоцировать человека на убийство? — спросил Эдик.

— Ну?

— Совсем немного. Для этого вполне достаточно провести в компании этой мымры хотя бы пять минут.

Вечером к вожатым скреблись дети. Они скулили и слезно умоляли вернуть изъятые "приколы". Спустя два часа Эдуард распахнул форточку и широким жестом выбросил пакет чипсов. "Олимпийцы" набросились на него, как гиены на загнанную косулю.

— Ну что может быть приятней власти? — патетически изрек тиран, стоя перед окном и попивая "колу" на глазах у страждущих. Глотнув, Эдуард закатывал от наслаждения глаза.

На дискотеке Эд танцевал медленный танец с Аленой. Он что-то шептал ей на ухо.

Племянница медсестры хохотала.

— Кажется, я влюбился, друган, — рассуждал Эдик в домике. Он лежал в кровати, закинув ногу на ногу, перебирал гитарные струны, — она, знаешь, как чеховская душечка. Добрая, нежная и непосредственная. Я таких еще не встречал…

5

По дороге в деревню Суходол за вожатыми увязался пес. Лохматый, с вытянутой мордой, пушистым хвостом и комочками грязи на рыжеватом брюхе.

— По-любому с лисой скрещена, — сказал Эд, теребя собаку за ухом.

— Давно ли в селекционеры заделался? — усмехнулся Валера.

— Да тут невооруженным глазом видно. Вон смотри, морда-то лисья. Напомни мне ему сосисок зацепить, ладно?

Ребята двинулись дальше. Было начало шестого вечера, а солнце палило, как в полдень. Проехал какой-то сопляк на квадроцикле, накрыв вожатых густой пыльной тучей. Эдик откашлялся, выругался и показал лихачу средний палец. "Лисопес", помахивая хвостом и бодро тявкая, то отставал, то забегал вперед.

— Веста, — сказал Эдик, — назовем ее Вестой. Ей подходит.

— Хорошо, пусть будет Веста. Хотя, возможно, это кобель.

В магазине работал кондиционер. Шумные студенты из соседнего лагеря закупались пивом. Продавщица, бурча, доставала из-под прилавка упаковки с "полторашками". Валерка с Эдиком взяли вина, сигарет и триста граммов дешевых сосисок.

На улице пса не оказалось.

— А где же собакин? — сказал Эд и несколько раз коротко посвистел.

— Мне больше интересно, где твои друзья-массажисты? — ответил Валерка.

— Обещали к шести. Ладно, пойдем пока в лес. Там тенёк, хорошо. Сейчас их наберу.

Вожатые расположились на поваленной березе, под навесом густой листвы. Стоял приятный запах свежей зелени.

Вскоре подошли массажисты. Одного, высокого, с прыщавым лицом и острым

носом, звали Захар. Другого, полного, с редкими усиками и взлохмаченной кудрявой головой, Петр.

Захар оказался чрезмерно болтливым, друг его, наоборот, был молчаливым и угрюмым.

— Работа, парни, кайфовая, — рассказывал Захар. — К тому же еще и деньги платят нормальные. Мы уже третий год ездим, мы у них типа на хорошем счету.

Петя достал из кармана перочинный ножик, поднял ветку и стал усердно ее строгать.

— Так, может, и нам что обломится?

— Да какой базар, парни. Приходите к одиннадцати на танцульку, все будет.

— А как нас пропустят? — поинтересовался Валерка. — Там же ворота у вас Бранденбургские и охранники постоянно шустрят.

— Грамотный вопрос, — кивнул массажист, — на этот случай там лазейка есть. Вы нам ближе к делу отзвонитесь, и мы вас протащим.