Эротика - [16]

Как будто бабочки над свечкой,

Омыв крылами отблеск рая,

Они стыдятся бесконечно…

Грешить и каяться — в тьме храма —

Мне нарисовано виденье,

Ты как раскрывшаяся рана,

Глаза — одно лишь наважденье…

Одной невидимой волною

Меня смывают без следа,

Но я ступаю за Тобою,

Не чуя грешного стыда…

Уста раскрыв для поцелуя,

Блеснув тоскливою слезой,

Тебе пою я, — Аллилуйя, —

Пронзая всю Тебя собой…

CXLXX

Под нежным веером твоих ресниц

Раскинута волнующая складка,

По ней скользя, я ощущаю море лиц

Во тьме лона плещется загадкой!

CXLXXI

Едва лишь грех умножив на рожденье,

Меня с Тобой в одно мгновение сложив,

Вдруг ощущаешь, что Любовь и Преступленье,

Как песня и ее простой мотив…

Ничто в нас даром не проходит,

Уж прошлый век пропал — другой явился,

Метаморфоза превращения в природе

Людей всех обозначила как числа…

Никто из нас не будет здесь последним,

Безумным таинством кружится белый снег,

А я в Тебя влюбленный грустный гений —

В Любви совсем пропащий человек…

Произнесенный мимолетными часами,

И льющийся в Тебя как будто в пропасть,

Рожденный заново волшебными губами,

Вдруг узнаю совсем иную область…

Как вор в тебя забравшись, я ликую,

Вот счастье, вот оно мгновенье,

И вечный зов, молитва — Аллилуйя —

Соединяет в прахе только наши тени…

CXLXXII

Происхожу в тебе, в твоем волненье

Вздымаюсь кораблем в волнах любви,

В твоей пучине сладкой миг исчезновенья

Нам дан за то, что мы с тобой произошли!

CXLXXIII

Без предисловий и без объяснений

Входящий в Образ будто в Никуда,

В Тебя я проникаю светлой тенью,

В Тебе я существую как вода,

Которая жива своим движеньем,

Влекущим свет к земле, как взгляд на небеса,

В минуту беспощадного горенья,

Когда одной Тобой заполнены глаза,

Я ощущаю светопреставленье,

Ведь свет кончается и там, где нет Тебя,

Одна рыдающая тьма иль пустота,

Глотающая мир как наважденье,

Тянущая уж внутрь самой себя…

Она как Ты, бросается в рожденья

И смысл ее как Твой — одна борьба,

Борьба во имя светлого мгновенья,

С колен вздымающего вечного раба

И уходящего опять в исчезновенье,

В исчезновение как в глубь самой Тебя…

CXLXXIV

Вошел в тебя, и замер на мгновенье,

А Бог украдкой вытирал слезу,

Он ощущал в любом исчезновенье

Молчания печального грозу!

CXLXXV

О, пустое голое место,

Островок меж домов и деревьев,

Там ветрами продутый насквозь,

Я с Тобой погружаюсь в молчание…

Руки тихо бродят по телу,

И под шепот губ онемелых,

Ищут снова счастья в Тебе,

Возбужденной дыханием страстным…

И отсутствием всех, кто, увидев,

Нас так долго зарытых друг в друге,

Содрогнется от собственной тени…

Одинокого воя метели…

Может быть, за мгновенье восплачет,

Тщетно пряча мерзлую кожу

За набросок мертвой одежды…

Мы его никогда не приветим,

Потому что забылись друг в друге…

Он пройдет словно странник в тревоге,

Сохранившим мятежную душу,

Может тварью самой ничтожной

Он залает, пытаясь пробраться

Между тел в сердцевину дыханья…

И остаться там бедным растеньем,

У которого все потерялись…

И быть может, очнувшись от страсти,

Мы его как зверька успокоим,

Одевая горячим дыханьем

И пронзительной силой Любви,

Согревающей Вечности камень,

Растопляющей лед Мирозданья…

Мы к нему прикоснемся, как дети

Чуть касаются всех матерей…

Лишь бы он нас обнял и приветил,

Он и каждый нам неизвестный,

Неизвестный мукой своей…

CXLXXVI

Взял твое сердце и в него вложил всю душу,

Соединяя тело с телом наугад,

А Бог, во тьме таясь, нас долго слушал,

Окутывая нежной тенью сад!

CXLXXVII

Я знаю дом, где вынимают из петли —

С любимыми оборванную связь,

Где навсегда умолкли соловьи

И дождь дорогу погружает в грязь…

Я слышал шепоты умолкнувших страстей,

Пустых, измятых в полночи постелей,

Где раздавался крик измученных людей

Сквозь стоны вьюг и обветшалых елей…

Я чуял многое, что прятала земля,

Скрывая боль живого тонкой пленкой,

И там, в урочищах истекшего тепла

Я был накрыт Любовью как пеленкой

Было накрыто безутешное дитя…

Меня как лист по осени снесло,

Под заводью пруда ко дну прибило,

Но я гляжу через остывшее стекло

И чувствую — во мне еще есть сила…

Она взлетит над спящею водой

И оживив ее, сама живою будет,

Разливаясь чистою слезой,

Ничто нас с Вечной Мглою не рассудит…

XCLXXVIII

В устах любимой пламя полыхает,

В глазах горит редчайшая звезда,

И в лоне звезды шепчут мне о рае,

Куда уходят наши лучшие года!

XCLXXIX

Между нами тонкие стены,

Даже шепот и тот проползет,

На головках двух наших растений

В даль плывет голубой небосвод…

Я гляжу неприкаянным оком,

Память хрупкую, зло шевеля,

О, Любовь, ты разяще далека,

Нас скрывает с тобою лишь мгла…

Если б я в небесах над землею,

Словно птица в шептании крыл,

Разыскал нашу встречу с Тобою,

Что тогда бы в Тебе я открыл?!..

Неужели опять то же Счастье,

Звезд мерцанье на заводи глаз

И Объятье неистовой Страсти.

Испытавшее сердце не раз…

XCLXXX

Как предисловие перед великой тайной,

В сокровенной серединке существа,

Я чувствую, как ты необычайна,

И таю весь в безумстве колдовства!

XCLXXXI

В бабочках сны — Сновидения…

Свет от звезды — Совпадения…

Мысли в глаза — Неприкаянность…

Крест и звезда — Неразгаданность…

Область волнением данная…

Голая… Легкая… Пьяная…

То ли тростинка, то ль девица…

Местами все переменится…

Чуткая… Зыбкая… Вязкая…

Полнится близкими сказками…

Тайна чудес — Наслаждение…