Эротические фантазии в Чикаго - [3]

Шрифт
Интервал

ДЖОАН. Только не обижайтесь, но… я не нахожу вас таким уж сексуально привлекательным.

БЕРНАРД. Ничего так… Хорошо, конечно, что говорите, что думаете… Но все же, блин, это хамство.

ДЖОАН. Переживете.

БЕРНАРД. Если серьезно, то я ведь, блин, профессионал… Всю жизнь принимаю решения — или пан или пропал. Или, блин, жизнь, или смерть. Потому-то у меня и все в порядке. Работаю до упаду, а играю — не проигрываю. И вот выходной. Хочу немного оттянуться и захожу — совершенно случайно — в этот бар. Выжираю стакан, может, два… может, чуть перебрал. Может, стал слишком развязан, это бывает. И кого я встречаю? Красивую женщину, которая сидит одна…

ДЖОАН. Это мы уже проезжали.

БЕРНАРД. Сдувай, кто ты, на хер, такая? Царица Савская? Я хочу спросить: где, блин, ты нажралась этого говна? Не хочешь общаться — вали в монастырь, думаешь, я получше никого не найду? Мне что, больше делать не хрена, как сидеть и слушать какую-то манду, которая на меня наезжает? Я хочу сказать: будьте же, блин, порядочным человеком, мисс. На дворе-то новое тысячелетие. (Пауза). Просекла, о чем я?

ДЖОАН. Мне кажется, я должна побыть одна.

БЕРНАРД. Но ты же разбила мне сердце, в него, блин, моча ударила. И все от твоего равнодушия и пофигизма. Сечешь?

ДЖОАН. Я очень сожалею.

БЕРНАРД. «Сожалею», блин, ни хрена не означает. Ты же взрослая тетка, вот и веди себя так, ради Бога, а? То есть: ты что, блин, думаешь, общество — это свод законов, писаных для твоего удовольствия?

ДЖОАН. Иногда мне кажется, что со мной и правда не очень приятно.

БЕРНАРД. Вы себе льстите.


ДЖОАН встает.


Куда собралась-то?

ДЖОАН. У меня болен сын, и я действительно должна быть дома.

БЕРНАРД. Динамистка.

ДЖОАН. Что вы сказали?

БЕРНАРД. Ты слышала.

ДЖОАН. Так меня еще никогда не называли.

БЕРНАРД. Ну, значит, сегодня тебе сломали целку.

ДЖОАН. Я… я нахожу ваши слова очень оскорбительными.

БЕРНАРД. Ну тогда подай на меня в суд. Давай устроим процесс.


Пауза.


ДЖОАН(снова садится). Мне… мне жаль, что я вас обидела.

БЕРНАРД. Ах, ей жаль, что она меня обидела.

ДЖОАН. Правда.

БЕРНАРД. Ну, блин, у тебя и выдержка. (Встает, платит по счету и выходит).


* * *

На работе. ДЭН и БЕРНАРД подшивают бумаги.

БЕРНАРД. Главное, Дэн…

ДЭН. Да?

БЕРНАРД. Главное в отношении телок…

ДЭН. Да?

БЕРНАРД. Запомни две вещи. Первое: когда с ними спишь, не давай им выебываться.

ДЭН. Угу.

БЕРНАРД. И второе: больше всего… больше всего им нравится регулярно. Усек?


* * *

Библиотека. ДЕБ сидит и работает. ДЭН курсирует вокруг нее.

ДЭН. Салют.

ДЕБ. Привет.

ДЭН. Я вас видел в Институте искусств.

ДЕБ. Угу.

ДЭН. Узнал по прическе.

ДЕБ. Память на прически?

ДЭН. Вы были в зале импрессионистов. (Пауза). Около Моне. (Пауза).

ДЕБ. Угу.

ДЭН. А вы ничего — мне такие нравятся. (Пауза). Рисуете углем? Очень мило. (Пауза). Значит, вы учитесь в Институте искусств?

ДЕБ. Нет, работаю.

ДЭН. Работаете? Хм… работаете. (Пауза). Уверен, что вы хорошо умеете это делать. (Пауза). А с кем вы проводите ближайшие дни?

ДЕБ. Вы имеете в виду мужчин?

ДЭН. Да, мужчин.

ДЕБ. А я — лесбиянка.


Пауза.


ДЭН. Это ваши наклонности или… политические убеждения?


* * *

Квартира БЕРНАРДА — он сидит перед телевизором. Три часа ночи.

ГОЛОС ПО ТЕЛЕВИЗОРУ. Если вам вдруг понадобилась звезда с неба, кто вы — значения не имеет. Если же, однако, вам нужно что-нибудь более реальное, необходимо все. Интересно, проводили ли когда-нибудь математики серьезные исследования на тему «эффективна ли молитва». Например, идете вы по улице и думаете: Господи, если я сегодня не трахнусь, не знаю, что будет. (Звучит молитва). И вдруг — ТРАХ! (Пауза). Возможно, вы трахнулись, или вас трахнула машина. А может, вы встретили мужчину или женщину ваших убеждений. Но молитва произносится — да, да — только как жалоба, безо всякой истинной веры в ее конечный результат. Если же вы не трахнулись, завтрашняя молитва невольно будет длиться дольше. Но если вы трахнулись, то подумайте секунду: разве вы будете молиться снова? Если же вам все-таки удалось попарить кочерыжку, кто из вас сделает паузу и до, во время или после поблагодарит Создателя?


* * *

ДЭН и ДЕБ в постели, в его квартире.

ДЭН. Вот так.

ДЕБ. Вот так.

ДЭН. Да, уж так. (Пауза). Я чувствую себя превосходно. (Пауза). А ты?

ДЕБ. Угу.

ДЭН. Да. (Пауза). Ты… тебе завтра на работу, а?


ДЕБРА кивает.


Ты должна идти завтра на работу?

ДЕБ. Да. Ну…

ДЭН. Поедешь домой?

ДЕБ. А ты этого хочешь?

ДЭН. Только если этого хочешь ты. Ты хочешь?

ДЕБ. А ты хочешь, чтобы я осталась? Не знаю, хорошая ли это мысль — остаться здесь сегодня.

ДЭН. А почему нет? (Пауза). Я бы хотел, чтобы ты осталась. Если хочешь ты.


ДЕБРА кивает.


Ну, тогда все в порядке, а?


Пауза.


ДЕБ. Мне нравится твоя квартира.

ДЭН. Правда? Я рад.

ДЕБ. Нравится здесь.

ДЭН. Слушай, тогда скажи мне: как насчет того, чтобы нам завтра вместе пообедать? Если ничего не делаешь и не слишком занята. Если занята, то ничего.

ДЕБ. Да, я бы хотела завтра с тобой пообедать.

ДЭН. И ты придешь, а?

ДЕБ. Да.

ДЭН. Ну, тогда хорошо, просто прекрасно. Буду ждать с нетерпением.

ДЕБ. Могу сюда приехать и что-нибудь приготовить.

ДЭН. Правда?

ДЕБ. Да.

ДЭН. Приехать и приготовить… Ты действительно этого хочешь?


Еще от автора Дэвид Мэмет
О режиссуре фильма

Курс лекций американского сценариста и режиссера, лауреата Пулитцеровской премии Дэвида Мэмета (род. 1947), прочитанный им на факультете кино Колумбийского университета осенью 1987 года. Рассматривая все аспекты режиссуры – от сценария до монтажа, – Мэмет разбирает каждую из задач, поставленных перед режиссером на пути к главной цели – представлению аудитории одновременно понятной и удивительной истории.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


Американский бизон

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Древняя религия

Молодая работница карандашной фабрики в городе Атланта, штат Джорджия, найдена убитой. В убийстве девушки обвинен управляющий фабрикой Лео Франк, хотя прямых улик не найдено. Совершить убийство мог и другой человек, чернокожий уборщик той же фабрики, но суд, уступая общественному мнению, склонен считать преступником еврея Франка…Дэвид Мэмет (р. 1947), американский драматург, эссеист и прозаик, лауреат Пулитцеровской премии, с поразительным мастерством передает граничащее с безумием состояние обвиняемого во время суда и после приговора, отбывающего первые месяцы пожизненного заключения и не подозревающего, какая страшная судьба ожидает его в недалеком будущем.


Рекомендуем почитать

Слова, слова, слова

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чай с мятой или с лимоном

Эта пьеса, созданная «в четыре руки» двумя авторами, — одна из самых успешных французских комедий за последние 25 лет. Написанная в самом начале 90-х, комедия сыграна тысячи раз в различных театрах, а одна из последних постановок, в театре Fontaine, была удостоена в 2011 году высшей театральной награды Франции, премии Мольера, как лучший комедийный спектакль.«Чай с мятой или с лимоном» — образцовый пример «театра в театре». Сначала мы видим труппу, репетирующую за несколько дней до премьеры бульварную пьесы из эпохи конца 19 века, с джентльменом-грабителем, собирающимся обокрасть аристократическое семейство.


Двое голых мужчин

Преуспевающий парижский адвокат Ален Крамер просыпается на диване в своей гостиной совершенно голый рядом со своим помощником… Ни тот ни другой не могут понять, что случилось и как они здесь оказались: конкуренты? черная магия? вудуизм? На беду, их застает жена Крамера, и тому приходится придумывать все более невероятные отговорки, чтобы сохранить брак. В пьесе, ставшей сенсацией прошлого театрального сезона в Париже (премьера сентября 2014 года в театре Мадлен), соединяются родовые черты водевиля и комедии положений с театром абсурда.


Уравнение с одним неизвестным  (Очередь)

Одесский драматург под кабинетом врача-целителя, обещающего избавить всех от всех недугов, собирает очередь страждущих — целую галерею современных социальных типажей: тут тебе и бизнесмен, и налоговый инспектор, и журналистка, и артист, и судья. В помещение заходят рекламные агенты, пожарные, музыканты и даже работники санэпидемстанции — более тридцати персонажей, которых исполнили двадцать два актера. Весь этот ряд довольно точных социальных портретов драматург свел к сюжету христианского мифа: когда после долгого и изнурительного ожидания все-таки появляется Спаситель — врач, лишенный права на медицинскую практику, но способный исцелять и даже воскрешать, — люди, естественно, предают его.


Лист ожиданий

Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.