Эринии - [53]
XVI
На город ложился душный грозовой вечер. Попельский сидел в своем рабочем кабинете и листал «Оды» Горация. Не читал, но внимательно просматривал их в поисках ситуации, где прилагательное и существительное распределялись бы между разными строфами. Такой прием кто-то из филологов считал чрезвычайно изысканным, но Попельский, который ненавидел поэзию Горация, называл его поэтическим бессилием.
Это филологическое занятие было интересной головоломкой и успешно помогало преодолевать скуку, которая окутала комиссара во время ожидания важного телефонного звонка.
По номеру, записанному на пачке «Египетских», он позвонил немедленно, как только вышел из «Бригидок». Кто-то поднял трубку, и Попельский услышал звон бутылок, возвышенные голоса и хриплый бас, утешал всю эту суматоху. Попельский произнес лишь два слова, которые Гавалюк записал возле номера: «Мордатый, глиста». — «Дай свой номер телефона, кто-то позвонит», — захрипел голос в трубке. Попельский сделал, как ему велено, и услышал длинный сигнал прерванной связи. Еще раз позвонил на коммутатор и узнал, что номер, по которому он звонил, принадлежит мастеру в уксусном разливном цехе на улице Локетка. Записал фамилию этого мастера, на всякий случай, потому что не собирался его допрашивать. Зачем? Ему лишь нужно было добраться до вора, который украл документы для Ирода, а не выслеживать львовских карманников, чей предположительный главарь, возможно, работал на уксусной фабрике. Попельскому была нужен только один-единственный телефонный разговор.
Именно сейчас, выслеживая мелкие и не очень ошибки Горация, Попельский напряженно ждал, пока отзовется телефон.
Это случилось сразу после восьми вечера. Комиссар радостно смотрел на трубку, которая подпрыгивала на рычагах, и вовсе не торопился ее поднимать. Взял трубку после седьмого звонка.
— Алло, — медленно проговорил он. — Попельский у телефона.
— Я уже не выдерживаю с этим ребенком! — послышался голос Риты с истерическими нотками. — Уже не выдерживаю! Вы понимаете, папочка?!
Комиссар знал, что должен как можно скорее закончить этот разговор, потому что таинственный Мордатый как раз мог звонить. Попельский опасался, чтобы сигнал «занято» не отбил у него желания.
— Доченька, — молвил он ласково. — Я сегодня к тебе зайду. И тогда поговорим. Расскажешь, что случилось. А сейчас прости. Я жду важный звонок.
Положил трубку и громко захлопнул Горациевы «Оды». Телефон зазвонил во второй раз. На этот раз Попельский поднял трубку после третьего сигнала.
— Я не буду сидеть дольше с этим ребенком дома, вы понимаете, папа? — Рита раздраженно шипела в трубку. — Ежик аж кипит энергией, он должен выбегаться. Завтра пойду с ним на детскую площадку или в парк, нравится вам это или нет!
— Поживи несколько дней на Крашевского, — спокойно посоветовал комиссар. — Ганна и Леокадия помогут тебе с ребенком.
— Вы что, шутите? — шипение приобрело вопросительную интонацию. — Я отнюдь не желаю снова жить с тетей. Достаточно, что прожила с ней восемнадцать лет! Это уж слишком!
На этот раз Рита первой бросила трубку. Попельский подумал, что дочкины выводы лишены логики, ибо вскоре они и так будут жить все вместе на Понинского. Кроме того, ее поведение была ему непонятно, ведь в последнее время Леокадия относилась к Рите очень нежно. Комиссар решил, что Ритина способность логически мыслить чрезвычайно пострадала. Вытащил сигарету из портсигара и постучал ею о стол. Потом закурил, сплел ладони на затылке и потянулся на стуле. Дочерин звонок, несмотря на все, очень его обеспокоил. Рита, которая была с детства непослушной, после рождения Ежика отнюдь не стала больше считаться с родительскими приказами и запретами. Она была нетерпелива и своевольна, а его предостережения и советы объясняла чрезмерной суровостью подозрительного полицейского, упрямого пса-ищейки, который всюду вынюхивает преступления и сговор. Конечно, Попельский был недоверчивым следователем, но одновременно и снисходительным отцом. Он знал, что после третьего звонка, который прозвучит через минуту, сможет позволить Рите выйти из дома и пойти с Ежиком на детскую площадку. В конце концов, ее охранял таинственный опекун, посланник Моше Кичалеса.
Когда телефон зазвонил в тот вечер в третий раз, Попельский поднял трубку после первого звонка.
— Я разрешаю тебе выйти из дома, — сказал он. — Можешь завтра пойти погулять.
— И премного благодарен, что позволили мне шпацір-ґанґ[70], — услышал он тихий голос, который сразу замолчал.
Попельский также молчал. Сейчас он должен сказать кое-что, по чему его собеседник его узнает. Вытащил из кармана пачку из-под сигарет.
— Глиста, — прочитал медленно.
— Через полчаса, — послышалось из трубки. — Можешь быть в «Калушской пивной». Знаешь, где это?
— На Лычаковской.
— Сиди там и жди терпеливо. Без шапокляка на голове.
В трубке зазвучали короткие гудки. Попельский поднялся и взглянул на часы. В течение получаса он быстрой походкой должен успеть добраться туда пешком. Застегнул воротничок сорочки, поправил янтарную заколку в галстуке, а потом мягкой тряпочкой вытер пыль с ботинок. Хлопнул себя по брюху, обеспокоенно поняв, что оно немного увеличилось, надел шляпу, закинул на плечо пиджак и вышел из комнаты. На лестнице услышал звонок своего телефона. Тихонько выругался, хлопнул ладонью по перилам и сбежал вниз. Дочкины истерики ему надоели.
Вроцлав, 1946. Настала послевоенная эпоха и теперь известный бывший комиссар львовской криминальной полиции Эдвард Попельский вынужден скрываться от Управления Безопасности ПНР.Но теперь, уже здесь во Вроцлаве похищена маленькая девочка — дочь всемогущего начальника Управления Безопасности города, и таинственно повторяется сценарий тринадцатилетней давности, когда тоже была похищена дочка одного из "королей" преступного мира Львова.Попельский лицом к лицу с врагом из прошлого.Только вместе с Эберхардом Moком он может завершить до сих пор необъяснимым дело.
Основное действие этого интеллектуального триллера, послужившего основой популярного фильма, происходит в 1933 году. В салон-вагоне берлинского экспресса находят зверски убитыми семнадцатилетнюю баронессу фон дер Мальтен и ее гувернантку, при этом салон кишит скорпионами, а на стене кровью выведена надпись непонятным шрифтом (как показывает экспертиза — старосирийским). Расследование этого ритуального убийства сталкивается с самыми неожиданными сложностями — криминального, политического и оккультного плана…
Столкновение с противником, достойным Попельского. Вроцлав, 1946 год. Настала послевоенная эпоха, и теперь известный бывший комиссар львовской криминальной полиции Эдвард Попельский вынужден скрываться от Управления Безопасности ПНР. Но теперь, уже здесь, во Вроцлаве, похищена маленькая девочка — дочь всемогущего начальника Управления Безопасности города, и таинственно повторяется сценарий тринадцатилетней давности, когда тоже была похищена дочка одного из «королей» преступного мира Львова. Попельский лицом к лицу с врагом из прошлого. Только вместе с Эберхардом Moком он может завершить до сих пор необъяснимым дело. (Из польского издания) Вроцлав, 1946 год.
![В пучине тьмы [фрагмент]](/storage/book-covers/15/1560a1a0e7db07dafef79f62449d8995b9c442f2.jpg)
Послевоенный Вроцлав в 1946 году. Шестидесятилетний Эдвард Попельский имеет проблемы с тем, чтобы оказаться в новой зарождающейся коммунистической Польше. Он скучает по родному городу, работе, на которой его уважали, и по семье. Он живет в тесной постнемецкой квартире и иногда присматривает за своей больной кузиной Леокадией. Однажды его посещает профессор философии Стефанус. Мучимый видениями ада концлагеря, который он пережил, он решил основать подземную гимназию, где преподает по принципам довоенного образования.
Напряженный психологический триллер, разыгрывающийся в увлекательном мире двадцатых годов, населенном красивыми женщинами, вырождающимися аристократами, морфинистами и членами тайных сект. В темных переулках Вроцлава, мрачного, пропитанного преступностью города, бродит серийный убийца, которого преследует криминальный советник Эберхард Мок. Краевский создает прекрасную интригу, ловко используя формулы классического детектива и создавая свой собственный, удивительный мир.
Эберхард Мок вернулся. Герой культового уже цикла детективов Марека Краевского еще раз столкнется с темными тайнами бывшего Бреслау. Вроцлав, 20-е годы прошлого века. Две проститутки принимают необычное предложение. Вскоре после этого полиция находит их трупы — во время свидания девушки были задушены, а мучитель выбил им передние зубы. Дело пытается разгадать надвахмистр (старший вахмистр) Мок, известный своей симпатией к женщинам легких нравов. Неожиданно роли переворачиваются, и преследователь становится преследуемым. В то же время некий мужчина с мятным дыханием, дав в газету объявление с соболезнованиями семьям погибших, пытается установить контакт с могущественным тайным братством.
«Детектив с одесского Привоза» — первая книга молодого украинского писателя Леонида Дениско, переведенная на русский язык. Динамично и захватывающе рассказывает автор о мужестве работников милиции. Главный герой повести — сотрудник уголовного розыска, бывший рабочий, пограничник, участковый инспектор. Действие повести происходит в Одессе в наши дни в условиях усиливающейся и обостряющейся борьбы с преступностью.
Прошло три недели с момента закрытия дела о рое убийцы. Михаил, Анатолий Васильевич, Елена Николаевна, Ирина Игоревна и Евгений Петрович за это небольшое время стали настоящими друзьями. Никаких странных или необычных дел за это время не было. Пока однажды утром в полицейский участок не поступил звонок из местного драматического театра, при подготовке к репетиции прямо на сцене было обнаружено тело актёра из труппы. И тут начались странности, было похоже на то, что он умер от страха. Мало этого, по предварительным данным, он был мёртв около суток.
«Место встречи изменить нельзя», бестселлер классиков российской литературы братьев Вайнеров об оперативных сотрудниках Московского уголовного розыска (МУРа) и их борьбе с преступниками, в особом представлении не нуждается. Эта легендарная книга (1975) стала событием в литературной жизни страны, покорив миллионы читателей, а снятый по ней телефильм (1979) обрел всенародную любовь многих поколений зрителей. Тема этического противостояния Жеглова и Шарапова, таких непохожих друг на друга напарников-соперников, актуальна и сегодня.
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.
Каждый может стать Богом, достаточно отыскать математическую формулу. Львов, май 1929 года. Комиссара Эдварда Попельского за нарушение служебной субординации увольняют из полиции. Наконец у него появилось время на решение математических головоломок и… любовь. Красавица Рената уговаривает его взяться за рискованное расследование, которое предвещает сплошные проблемы. Тем временем Львов снова бурлит. Жестокие преступления потрясают город. И только один человек способен понять, что скрывается за таинственным письмом от убийцы. В «Числах Харона» Попельский получает шанс изменить собственную жизнь — вернуться в полицию и вступить в брак с любимой женщиной.
С начала 1995 г. по Москве прокатилась череда заказных убийств. От пули киллера погибали журналисты, бизнесмены, банкиры, криминальные авторитеты, воры в законе. И весь этот беспредел происходил на фоне кровавых бандитских разборок между конкурирующими московскими группировками. После убийства известного тележурналиста Владислава Листьева активизировалась борьба органов правопорядка с оргпреступностью. Однако убийств меньше не стало. Но мало кто знает подробности громких преступлений, кроме следователей и адвокатов.Известный адвокат Валерий Карыщев – непосредственный участник многих громких процессов, ему приходилось защищать известнейших криминальных авторитетов, он знает о криминале все.
Бывший вор, почти что в законе, не думал не гадал встретить на своём пути инопланетян. Разборки были, зоны так не раз, много что видел и удивить его очень трудно, но сон вдруг стал реальностью. И с этим приходилось жить. Даже у инопланетян был криминал, а среди своих и жить легче, но нужно ли это ему?
Юлиан Семенович Семенов — один из самых издаваемых советских писателей, мастер политического детектива. Все художественные произведения Ю.С.Семенова, посвященные работе органов МВД и спецслужб СССР, написаны на документальной основе.Роман «Огарева, 6» — вторая книга из трилогии о нелегкой работе сотрудников Московского уголовного розыска, и действуют здесь те же герои: сыщики Садчиков, Костенко и Росляков, перешедший после тяжелого ранения в ОБХСС. На этот раз им предстоит раскрыть крупные хищения социалистической собственности на пятигорской ювелирной фабрике и убийства и Москве.