Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк - [22]
Победа королевских войск под Орлеаном потрясла всю Европу. Не только во Франции, но и далеко за ее пределами люди обменивались информацией об этом удивительном событии. «В субботу…, седьмого мая, милостью Господа Нашего как по волшебству (comme par miracle).. была снята осада с крепости Турель, которую держали англичане», — записывал очевидец событий, орлеанец Гийом Жиро[260]. В письме к своим «добрым городам», отправленном из Шинона в ночь с 9 на 10 мая 1429 г., дофин Карл призывал сторонников «воздать хвалу доблестным победам и чудесным вещам (choses merveilleuses), о которых сообщил нам здесь находящийся герольд, а также Деве (la Рucelle), которая всегда лично присутствовала при исполнении всех этих деяний»[261]. Еще более восторженный отклик события в Орлеане нашли у итальянского купца Джованни да Молино, письмо которого 30 июня 1429 г. было отправлено из Авиньона в Венецию: «Все происходящее кажется мне великим чудом (gran meraveia)… Я вас уверяю, что без Божественного вмешательства дофин еще два месяца назад должен был бы бежать, бросив все… И посмотрите, как Господь помог ему. Подобно тому, как посредством женщины, а именно Пресвятой Богородицы, Он спас род человеческий, посредством этой чистой и непорочной девушки Он спас лучшую часть христианского мира»[262]. Ему вторила укрывшаяся от нашествия англичан в монастыре Кристина Пизанская: «Никогда еще чудо (miracle), насколько я помню, не было столь очевидно, поскольку Господь помог своим сторонникам»[263].
«Чудо» снятия осады с Орлеана и было тем самым знаком, которого так ждали королевские советники. Оно доказывало, что Жанна — действительно посланница Господа, что ее пророчества — истинны, и им можно полностью доверять[264]. Об этом писал Жак Желю в письме, отправленном дофину Карлу в мае 1429 г.: он призывал его «не быть неблагодарным за столь очевидный добрый знак»[265]. Ту же мысль он развивал и в специальном «Dissertatio», посвященном Жанне д’Арк и созданном в мае-июне 1429 г.: уже в первых строках письма, приложенного к трактату, он упоминал о недавних «чудесах» (miranda), связанных с появлением Девы[266]. Основной текст открывался признанием автора в том, что он с предубеждением воспринял первые известия о девушке[267], однако произошедшие события заставили его отбросить былые сомнения, он утвердился в своей вере и теперь считает, что настал момент истинной радости для всех католиков: для короля, его королевства и его «христианнейших» подданных[268]. Отныне пришествие Жанны стало для Желю доказательством того, что события в мире совершаются исключительно благодаря Божественному провидению. Ибо сам Господь «посредством Девы» (per Puellam) оказывает помощь в возращении французам их страны, и это «единственная и чудесная реальность» (si singulare iïlud et mirandumfacinus consideretur), которую признает автор[269].
В отличие от Жака Желю, Жан Жерсон, который в мае 1429 г. также посвятил отдельный трактат «De mirabili victoria» освободительнице Орлеана[270], был значительно более лаконичен. «Это сделано Господом, — писал знаменитый французский теолог. — Ясные знаки указывали, что Царь Небесный выбрал ее в качестве Своего знаменосца, дабы наказать врагов правого дела и оказать помощь его сторонникам»[271]. Это мнение вполне, как мне представляется, разделяли и теологи, не принимавшие непосредственного участия в процедуре discretio. Деяния Жанны, отмечал Генрих фон Горкум, немецкий теолог, возможно, ученик Жерсона, бывший ректором Парижского университета, а затем вице-канцлером университета в Кельне[272], имеют в основе добрые намерения, они воодушевляют людей и побуждают их к совершению поступков во имя всеобщего блага и во прославление Господа[273]. А потому ее следует считать Божественной посланницей (a Deus missus)[274]. Эту мысль развивал в дополнении к своей хронике «Collectarium historiarum», целиком посвященном Жанне д’Арк и созданном под сильным влиянием «De quadam puella» и «De mirabili victoria», инквизитор Тулузы Жан Дюпюи, живший летом 1429 г. в Риме[275].
Авторы, чьи сочинения относились ко второй фазе discretio spirituum, не скрывали своего удовлетворения от того, что они дождались знака Божественной избранности Жанны, проявили осмотрительность и не завершили данную процедуру раньше срока. О времени, необходимом для вынесения взвешенного решения, и о многочисленных вопросах, возникающих во время проведения
