Эра войны. Эра легенд - [8]
С наблюдательного поста на Скале Горестей Персефона видела, как галанты приближаются к Алон-Ристу. Отряд фрэев казался горсткой муравьев. Они подошли к мосту и без колебаний поднялись по каменным ступеням.
Чтобы лучше видеть, Персефона шагнула вперед, на мгновение забыв, что стоит на краю пропасти. Рэйт схватил ее за руку, безмолвно напоминая об опасности и о своей тревоге. Персефона взглянула на него, и он смущенно отпустил ее.
– Вот это храбрецы, – с благоговейным ужасом произнес Харкон, вождь клана Мэлен.
– Скорее безумцы, – пробормотал Круген, который больше красивой одежды ценил разве только сон – вождь клана Мэнахан любил поспать и храпел при этом так громко, что его страсть ни для кого не являлась секретом.
– Почему им никто не препятствует? – спросил Липит.
– Это как кроликов ловить, – ответил Рэйт. – Лучше убедиться, что они надежно попались в силок, прежде чем затянуть его.
Персефона вновь стиснула кулаки и сгорбилась. Мама бы меня не похвалила.
– Кто там? – Круген указал пальцем.
– Видите? – спросил Харкон. – На равнине… на нашей стороне!
– Фрэи, – сказал Рэйт.
Персефона тоже их увидела – две дюжины воинов с бронзовыми мечами, перекрывших Нифрону путь к отступлению.
– Откуда они взялись? – пробормотал Тэган.
– Из расщелины. Скалы все испещрены трещинами и изломами. Спрячешься в такую трещину, завернешься в коричневое одеяло, и враг пройдет мимо. Мы все время так делали, – объяснил Рэйт.
– Нифрон знает об этом? – спросил Круген.
– Похоже, не такой уж он и умный, каким себя считает, – раздраженно заявил Рэйт с чувством собственного превосходства.
Персефона понимала, что он злится на Нифрона, и все равно ей казалось, что причина его гнева в ней – ведь она согласилась принять план фрэя. Холодное осуждение Рэйта ее кольнуло, ибо он был прав, а она его не послушала.
– Как думаете, они такое запланировали? – умоляющим тоном спросил Элвард из клана Нэдак, точно собравшиеся на этой скале могли предсказывать будущее и читать мысли.
– Галанты? – недоверчиво переспросил Тэган. – Они никогда ничего не планируют. Как говорится, лишние размышления портят приключение.
Элвард насупился, его плечи поникли.
Персефона сделала еще шаг вперед, и Рэйт снова схватил ее за руку.
В первый раз такую вольность можно спустить, второй раз – уже слишком. Персефона хотела было одернуть его, но, взглянув под ноги, поняла, что стоит в шаге от края обрыва. Судорожно вздохнув, она поспешно отступила.
– Потерять и тебя, и галантов за один день – это чересчур, – произнес Рэйт.
Потерять галантов? Эта мысль неприятно поразила Персефону. Что если их убьют или захватят в плен? Что с ними будет? А что тогда будет с нами?
Персефона обвела взглядом своих людей. Ее немного успокаивало, что Сури здесь. Девочка сровняла гору с землей, уж от нескольких-то сотен фрэев она их сможет защитить. Именно поэтому Персефона настояла, чтобы Сури тоже поднялась на скалу. Правда, она не имела ни малейшего представления, как работает магия и на что способна Сури. К тому же мистик, как и Арион, питала отвращение к убийству. Впрочем, сейчас Персефона уже не была уверена, хорошо ли это.
Она вновь взглянула на темное пятно – остатки деревни, в которой когда-то жило сорок семей, и задумалась. Возможно, она совершила свою первую и последнюю ошибку в качестве кинига Десяти Кланов.
Сжимая в правой руке свернутое знамя, Нифрон повел галантов через Грэндфорд к бронзовым воротам. На них, в сорока футах над входом, были вырезаны скрещенные копья – герб давно покойного фэйна Алон-Риста. Его дьявольски трудно стереть, и тот факт, что Петрагар даже не попытался это сделать, как нельзя лучше демонстрировал различие между Нифроном и нынешним правителем Риста. Одно из многих различий, к тому же. Только Ферролу известно, насколько длинным может быть подобный список, если кому-то вообще придет в голову сравнивать. Нифрон считал, что они с Петрагаром и жуют-то по-разному. Сам он сразу же заменил бы герб прежнего фэйна на свой собственный. У Нифрона пока еще такового не имелось, но он скоро появится – дракон или лев, кто-нибудь свирепый, сильный и благородный. Все великие вожди должны оставить свою метку на лике мира, а он как минимум должен выбить свой герб на этой стене.
– Вам не следовало возвращаться, – произнес Сикар.
Он стоял на противоположном конце моста во главе отряда воинов, закрывшихся щитами, в полном вооружении, словно ожидал неприятностей. На его шлеме появился гребень из красных перьев – после изгнания галантов командир копейщиков был повышен в звании.
– Не могли удержаться, – Тэкчин раскинул руки и послал Сикару воздушный поцелуй. – Мы так по тебе скучали.
Сикар угрюмо покачал головой. Настроение капитана Алон-Риста не располагало к шуткам.
– Дурак ты, Тэкчин. – Он перевел взгляд на Григора, задержавшись на деревянном ящике в руках великана, потом посмотрел на флаг Нифрона. – Вы сдаетесь или просите перемирия?
Немолодой фрэй Элисан, близкий друг и советник отца Нифрона, стоящий справа от Сикара, ответил первым:
– Просят перемирия. Когда ты видел, чтобы галанты сдавались?
Сикар взглянул на Нифрона.
