Эра Огня 3. Зажженный факел - [41]

— Да Огонь с ним, с рангом, — сказал я. — Нам главное сознания переместить.

— Да я тебя полностью понимаю, милая, — сказал Лореотис и тут же исправился: — То есть, придурок. Но видишь ли, в чём дело. Это заклинание высшего ранга. Я даже точно не знаю, какого.

— Двенадцатого, кажется, — вспомнил я высокую ветку высокого древа.

— Вот. Двенадцатого. А у меня — шестой. И у вас — шестой. А каковы наши шансы найти мага с восемнадцатым рангом?

— Зачем с восемнадцатым? — удивился я.

Лореотис медленно отпил дистиллята из своей чашки. Ответила мне Авелла моим дрожащим голосом:

— Затем, что восемнадцать плюс шесть — будет двадцать четыре. Тогда он сможет поменяться телами со мной, и у нас будет по двенадцать. Потом я с тобой — и будет по девять. И тогда он поменяется с тобой — и, наверное, останется по десять…

А, да, математика. Полезная наука, не врали в школе.

— Или другой вариант, — сказал Лореотис. — Кому-то из вас раскачаться до двенадцатого ранга.

— Нет! — вырвалось у меня. Я вспомнил свой стремительный подъём с шестого до двенадцатого ранга. Я тогда чуть не растворился в стихии, сохранить себя стоило огромных сил. И вряд ли получится второй раз: сам Огонь уже стал сильнее. Он не упустит случая пожрать моё сознание.

— Я могу, — сказала Авелла. — Но это, наверное, небыстро…

— Стоп. А у кого осталась Искорка? — поставил я самый сложный вопрос.

— Вот уж понятия не имею, — пожал плечами Лореотис. — Вся эта ситуация изначально далеко выходила за пределы учебников практической магии, а вы ещё больше всё усложнили. В мире вряд ли найдётся человек, который понимал бы, что здесь происходит. И не надейся на Мелаирима, он только щёки надувает, а сам просто исполняет план Анемуруда, толком не сознавая, в чём он заключается.

— Спросить бы Анемуруда, — пробормотал я.

— И не думай, красавица! То есть, придурок. Сделай одолжение: не усложняй. Давайте для начала смиримся с тем, что есть, и переживём турнир. Если уж я сумел принять и успокоиться — вы тем более справитесь. Вон отсюда. Дуйте на зарядку, и далее по графику.

— Но душ! — пискнула Авелла моим голосом. Лореотис её проигнорировал:

— Вместо первого занятия — в доспехах на стадион. Сразу в доспехах и в шлемах! По традиции, братья не должны знать, кто есть кто, чтобы рука в бою не дрогнула от братских чувств.

И он выставил нас. Бездушная скотина! Брат называется.

— Ну а что он мог сделать? — рассуждала Авелла, шагая к стадиону. — Утешать нас? Сами виноваты.

— Я виноват…

— Авелла, надо говорить: «виновата». Когда девочка говорит о себе в мужском роде, это звучит нелепо.

— Это ты в нашем мире девочек не видела.

— Не видеЛ, леди Авелла!

Я застонал. Сколько ж над собой опять работать… Нет, правда — сколько? Сколько дней мне придётся быть Авеллой? Недель? Месяцев?.. Лет??? Нет, лучше подумаю об этом завтра. Пока бы турнир пережить. Да, буду думать о турнире, сосредоточусь на нём.

Пока я думал, Авелла ушла вперёд. Понятно, она теперь выше, шаг шире, несётся себе и несётся… Вот начала заворачивать за скалу, и вдруг вскрикнула.

Я замер на месте в первый миг — когда из-за скалы показались чьи-то руки, набросили Авелле на шею удавку и утащили с тропы.

— Авелла! — заорал я и бросился вперёд, призвав рыцарский меч, который услужливо предложил мне интерфейс.

Глава 26

Мне секунды не потребовалось, чтобы преодолеть разделившее нас расстояние. Тропа делала здесь поворот, и за ним, даже не пытаясь убежать или скрыться, стоял человек и душил Авеллу. Вернее, он-то думал, что душит меня, но это лишь усугубляло: я терял одновременно две жизни. Если вдруг чего — у меня не будет друга, у меня не будет тела. Я останусь бесполезным закомплексованным подростком в теле девчонки!

А если Искорка привязана к телу? Тогда план Мелаирима сорвётся, а меня, возможно, выкинет обратно в родной мир. Миловидная голубоглазая блондинка без паспорта и прописки, без гроша денег (ну, разве что, где-то завалялось несколько солсов, и местное золото идентично нашему, это было бы ещё неплохо). Что мне делать? Устроиться уборщицей, снимать комнату в общаге, где меня будут день и ночь насиловать пьяные скоты? Или же мне повезёт, и меня возьмёт к себе какой-нибудь богатый покровитель, проспонсирует запись альбома и съёмки клипа, и я умру, не дожив до тридцати, от лютого передоза…

Столько мыслей за одну секунду через мою голову ещё никогда не проносилось. Наверное, у Авеллы мозг был лучше раскрыт информационному потоку. Говорят же, что у магов Воздуха — ветер в голове.

Мысли, кстати, нисколько не помешали мне мгновенно оценить обстановку и рубануть мечом. Я целился в подбородок — именно он возвышался над моей покрасневшей рожей с выпученными от ужаса глазами. Я уже предчувствовал, как сталь пройдёт сквозь плоть и кости, как брызнет кровь, мозг… Я ждал этого, даже надеялся, что меч по рукоять погрузится в скалу — именно такой силы удар должен был у меня получиться! — но…

Но обстановку я оценил действительно мгновенно. Потому и успел перенаправить удар. Лезвие свистнуло над головой Ямоса и действительно вонзилось в скалу.

Ямос мигом разжал руки, шарахнулся, глядя на меня с ужасом.