Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - [189]

Наили герои – герои Золотого века телевидения – были придуманы и воплощены в жизнь шоураннерами, которые решительным образом отказывались от прежних форм телешоу. «В начале все было безвидно и пусто. И было это ужасно, – пишет Бретт Мартин в своей монографии, посвященной сериалам нового поколения, – сейчас уже легко забыть о том, насколько мертвой зоной было телевидение для любого творчества»¹². Конечно же ситкомы не исчезли с экранов, но для большой массы публики они остались пережитком прошлого, теми самыми «родствен никами», с которыми жена героя романа «451 градус по Фаренгейту» ведет бесконечный разговор. Но, как известно, ушедшие события так или иначе всплывают в нашем сознании/бессознательном, будь то неожиданные ассоциации, воспоминания или сны. И поэтому совершенно не случайно в нескольких сериалах ситком возникает именно как форма кошмара, зловещего видения, в котором герой не знает, как себя вести и, главное, как оттуда выбраться¹³. Это – напоминание о том, откуда произрастал жанр: из бесконечного нанизывания мини-новелл, из нескончаемости серий, которые можно было как остановить на любом месте, так и никогда не прекращать смотреть.

Несмотря на то что сериалы 2000-2010-х годов обладают гораздо более отчетливыми сюжетами, чем их предшественники, сама их природа не поменялась – как говорит Мартин, «в конце концов, как бы ни был замысловат телесериал, он стремится, в отличие от фильма или романа, к тому, чтобы вообще не заканчиваться»¹⁴. И это, подчеркивает он, свойственно как простым ситкомам и процедурным сериалам, так и куда более продвинутым произведениям. Сериал – это отдельный мир, в который втягиваются как разные жанры (комиксы, вебизоды, видеоигры и т. д.), так и творческий/ критический отклик зрителей. Любой мало-мальски раскрученный сериал сейчас ориентируется не столько на телеаудиторию, сколько на тех, кто сидит в Сети, а телевизором практически не пользуется, вплоть до таких радикальных случаев, как серии «СКАМ», выходящие прямо в Фейсбуке. Но и куда более традиционный «Доктор Кто» также имеет очень заметное присутствие в Сети, провоцируя и поощряя публику к диалогу и ответному творчеству. Фанарт утерял свой маргинальный статус, официальные странички сериалов добавляют к себе ссылки на видеоблоггеров, и, видимо, не за горами момент, когда авторы начнут признавать и роль фанфикшена в восприятии сериалов.

Но конечно же гораздо важнее то, что наше собственное восприятие сюжетов, персонажей, тех или иных ситуаций начинает пропускаться сквозь фильтр огромного вала обсуждений, откликов и народного творчества, и для активного фаната границы между тем, что прочитано в фике или увидено в «каноне», зачастую стираются. Каждый культовый сериал – это целая вселенная, где центром является «канон», а от него концентрическими кругами расходятся аккаунты создателей и актерского состава, еженедельный фанарт, который перепубликовывают на официальных страничках, долгоиграющие (и сиюминутные) пейринги; обсуждения, растекающиеся на много страниц на Ютюбе, Фейсбуке и других платформах; популярные «реакции», которых зрители зачастую ждут не меньше, чем самих серий. Каждый из этих элементов, в силу самой природы социальных сетей, может бесконечно множиться и обрастать все новыми и новыми слоями и ветвями.

Подобного рода перемены не могут не затронуть и то, как снимаются, монтируются и, главное, подаются сериалы в наше время. Новаторский (по форме подачи) «СКАМ» на деле является традиционной подростковой мелодрамой, в то время как, наоборот, в сериалах, выходящих обычным образом на телеканалах или на стриминговых сайтах, меняется характер взаимоотношения героя и аудитории – мы так или иначе втягиваемся в действие. Мы становимся молчаливыми соучастниками убийств Декстера, или воображаемыми друзьями безумного Элиота («Мистер Робот»); а иногда, очень редко, и вовсе попадаем в сюжет – где, правда, наши обсуждения, версии и творчество самым явным образом высмеиваются («Шерлок»). На нас в упор смотрит страшный Фрэнк из «Карточного домика», Элиот, отвлекая внимание врага, просит нас оглядеть его квартиру – не видим ли мы чего-то подозрительного?

В этом симбиозе много притягательности, соблазна, но при этом он и опасен, потому что с экрана на вас может смотреть и ваша собственная смерть (как в финале «Клана Сопрано»). Наши отношения с тем, что за экраном, выходят на новые витки, и мы все больше осознаем, насколько мы на виду. Эпоха невинного просмотра сериалов, равно как безнаказанного фан-творчества, подошла к концу.

Когда писался этот эпилог, под Рождество 2018 г. на страничке Кевина Спейси в Фейсбуке впервые после последнего поста (октябрь 2017 г.), в котором Спейси попытался ответить на обвинение Энтони Рэппа, появилась новая публикация – видео. В нем Спейси, используя маску Фрэнка Андервуда с его характерным акцентом и фирменный прием «Карточного домика» – расшатывание «четвертой стены»¹⁵, – напрямую обращается к зрителям, чтобы привлечь внимание к собственной судьбе и превратить художественное высказывание в личное. Мы вынуждены оставить в стороне чрезвычайно непростую этическую ситуацию, сложившуюся вокруг этого актера, и ограничиться анализом формальных элементов его высказывания.