Эпоха добродетелей. После советской морали - [57]
Метафора «неоконченной стройки», по нашему мнению, как нельзя лучше отражает ущербность мира, в котором осталась одна лишь этика добродетели; мира, где больше нет Добра и Света для всех, а остались лишь добро и свет для своих.
Но именно этот мир и надвигался на Россию конца 1980-х – начала 1990-х годов.
Примерно в то же время, что и С. Лукьяненко, Ник Перумов написал ставший невероятно популярным фанфик по Толкиену – «Кольцо тьмы». Его действие разворачивается в «классическом» мире Средиземья около трехсот лет спустя после событий, описанных во «Властелине колец». Так же, как и у Толкиена, в центре повествования находится хоббит – Фолко Брэндибэк вместе с друзьями гномами Торином и Малышом. Путь этой троицы постоянно пересекается с судьбой главного возмутителя спокойствия мирного Средиземья – человека по имени Олмер. Будучи очень способным и честолюбивым, он ненавидит установленные после Войны Кольца порядки, которые, по его мнению, не позволяют людям жить своим умом. Его усилия направлены на объединение как внутри, так и вне Средиземья сил, желающих положить конец существующему положению вещей, сокрушить средиземные королевства. Это о нем в пророчестве сказано:
Способности и таланты Олмера не являются принадлежностью только его самого. «Сплав темной воли и храбрых сердец», унаследованный Олмером от назгульских колец, многократно увеличил его харизматические, магические, военные и административные способности и позволил ему достичь своей цели. Превратиться же в воплощение Темного властелина ему не дает добровольная гибель от руки Фолко Брэндибэка в финальном сражении под стенами Серой гавани.
В «Кольце тьмы» отражена ситуация, когда на фоне разочарования в устоявшемся «светлом» миропорядке множество храбрых, смелых, нередко благородных людей чести встают под знамена очередного Темного властелина. А по большому счету – даже и не Темного властелина, а человека, который постепенно становится им против своей воли, просто желая приобрести больше возможностей и силы. В 1990-х годах у нас таких людей масштабом поменьше было совсем не мало. В сущности, кем совершалась наша «криминальная революция»? В плане рядовых участников – тем самым «сплавом черной воли и смелых сердец», за спинами которых стояла та самая «волна мрака». Показательно, что множество героев трилогии, как главных, так и второстепенных, трудно отнести к однозначно добрым или однозначно злым. Но практически все они наделены героическими добродетелями, являются хорошими друзьями и стремятся действовать в соответствии со своими представлениями о справедливости и добре. Другое дело, что в распадающемся, разрываемом соперничеством людей и высших сил мире Средиземья уже нет однозначно правых и виноватых и правда нередко оказывается на стороне того, кого принято считать воплощением зла. Следует отметить, что и в целом ранние произведения Перумова («Копье тьмы», первые книги Хьервардского цикла) отражают ситуацию бунта «смелых сердец», людей, однозначно приверженных героической этике, против каких-то ставших уже непонятными и чуждыми установлений, некогда навязанных сверху валарами, богами и пр. Он имеет общие черты с крапивинским бунтом детей против авторитета взрослых, которые нередко выступают проводниками заведомо несправедливого, жестокого, неправильного мироустройства. Только победившие дети, которые не имели собственного плана мироустройства за душой, повзрослели и обнаружили, как «истинные маги» Хедин и Ракот из Хьервардского цикла, что враги не заканчиваются и воевать придется долго, а может быть, даже и бесконечно.
В лице писателя О. Верещагина героическая этика имеет, вероятно, самого фанатичного ее приверженца. Верещагин в своих фантастических и публицистических произведениях долгое время отстаивал точку зрения, согласно которой «героические ценности» должны лечь в основу воспитания детей и молодежи. Лучшее сито для отбора и упорядочивания такого рода ценностей – война. «Я искренне убежден, – считает Верещагин, – что своя война должна быть у каждого поколения. Я не имею в виду войну настоящую (хотя и она – не самое худшее, если даже так и принято думать!). Каждое поколение, прежде чем занять место отцов, должно пропускаться, как золотоносная порода через решето-грохот, через трудное, опасное, выматывающее физические и духовные силы дело, в ходе которого все ценности сами встанут по своим местам в подобающем им от природы и с начала веков иерархическом порядке, слова обретут первоначальный смысл, а чувства человека очистятся»249.
Поэтому Верещагину в равной мере симпатичны советские пионеры и комсомольцы, члены гитлерюгенда, американские скауты. Характерны черты нарисованной им утопической Российской империи далекого будущего, в которой доминируют героические добродетели и семейные ценности, но не осталось и следа даже универсалистских религий прошлого: боги, если им еще поклоняются, земные, языческие. Тем не менее в верещагинских книгах мы сталкиваемся с определенного рода ценностным универсализмом – «героическим мировоззрением». Этот универсализм, образно выражаясь, киплинговский («Но нет Востока, и Запада нет… Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает»): ценности чести, долга, верности
