Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках - [117]

ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТА О ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ И ХРОНОЛОГИЧЕСКОЙ ПРОТЯЖЕННОСТИ

Я сосредоточил внимание на приходе с. Купля и имениях Баки и Стексово, но упоминал, иногда лишь вскользь, также свидетельства необычайно повышенного уровня отказа от брака и в других местах. Тщательный анализ и выборочные сведения в совокупности оправдывают некоторые обобщения. Главы 3 и 4 содержат статистические данные, показывающие, что во второй половине XVIII и первой половине XIX в. сопротивление браку было поразительно настойчивым среди всех видов крестьянства на всем протяжении той части Гороховецкого уезда, которая находилась к югу от р. Клязьмы. Ряд крепостных имений из других уездов Владимирской губернии обозначены как очаги сопротивления браку в главе 2. Бóльшая часть свидетельств о сопротивлении браку поступает с востока Владимирской губернии; вероятно, это было место сосредоточения противников брака. По Нижегородской губернии у нас также имеются подобные свидетельства не только из Стексово и, в более широком плане, из земель на границе между Арзамасским и Ардатовским уездами, но также из юсуповских и шереметевских имений в других уездах. Нет сомнений, что эта губерния была местом проживания большого количества избегавших замужества женщин. Представляется, что их можно было обнаружить там повсюду.

Вотчинная переписка и демографическая статистика, приводимая в главе 2, показывает, что во многих имениях многих уездов Костромской губернии крепостные женщины отказывались от брака. Есть еще много примеров. Ревизские сказки 1834 г. из двух деревушек ливенского имения Ильинское, чуть на юг от Баков, говорят нам, что в одной все 22 женщины 25 лет и старше были замужем, а в другой 6 из 40 (15 %) никогда замужем не были[670]. В двух деревнях Варнавинского уезда, Здекино и Черепаниха, принадлежавших почти в равных долях Николаю Юсупову, Варваре Голицыной и Елизавете Евреиновой, из 196 женщин 25 лет и старше в 1834 г. 43 (22 %) никогда не были замужем; в отдельных долях сопротивление замужеству варьировалось от 20 до 24 %[671]. С другой стороны, в тот же год и в том же уезде в юсуповской доле Стрелиц 14 из 29 женщин 25 лет и старше никогда не были замужем, в то время как в части, принадлежавшей вдове Норовой, все 22 женщины этого возраста были замужем[672]. В 1858 г. в двенадцати произвольно выбранных удельных деревнях Варнавинского уезда сопротивление замужеству варьировалось от 0 до 32,3 %; из 525 женщин 25 лет и старше 62 (11,9 %) никогда не были замужем[673]. В Галичском уезде в 1834 г. в имении Юсуповых, состоявшем из шести маленьких деревень, 8 из 63 женщин 25 лет и старше (11,3 %) также игнорировали брак[674]. В Нерехтинском уезде в 1858 г. в восьми крепостных деревнях сопротивление замужеству вырьировалось от 0 до 17,4 %. В самой большой из этих деревень, Митино, 48 из 346 женщин 25 лет и старше (13,9 %) никогда не были замужем; а во всех восьми — 70 из 520 женщин в этой возрастной группе (11,9 %)[675]. В 1850 г. в имении Аксеново графа Матвея Дмитриева-Мамонова в Чухломском уезде на севере Костромской губернии 104 из 549 женщин 25 лет и старше (18,9 %) никогда не выходили замуж. Равновесие в количественном соотношении полов в имении дополнительно нарушалось из-за наличия 157 вдов и всего лишь 26 вдовцов 20 лет и старше[676]. Сопротивление браку, вероятнее всего, было широко распространено по всей Костромской губернии, но даже в относительно тесно связанных селениях оно не было единообразным. В 18 деревнях имения Аксеново, например, процент отказов от замужества варьировался от 0 до 35,5.

По Ярославской губернии есть несметные доказательства широкого распространения отказов от замужества. Обзор реакций владельцев крепостных душ в главе 2 охватывает имения Нарышкиных, Орловых, Глебовых-Стрешневых, Шереметевых и Юсуповых; некоторым из них в этой губернии принадлежали многие сопротивлявшиеся браку имения. Я устоял перед этим соблазном, но любое из этих имений могло дать фактический материал для еще одного исследования. И также нет конца и края подобным свидетельствам за пределами этих имений. Я кратко упоминаю монастырскую деревню Жабино как вероятный источник мнения Щербатова о том, что крестьянские девицы не пойдут замуж, если не заставить отцов отправить их под венец. В 1763 г. 17 % жабинских женщин 25 лет и старше никогда не были замужем. В 1782 г. 15,9 % жабинских женщин 25 лет и старше никогда не были замужем, к 1795 г. это соотношение снизилось до 7,4 %, и, взглянув на когорты, можно убедиться, что именно в 1770-х гг. почти все молодые женщины деревни начали выходить замуж[677]. Это интересный факт, напоминающий нам, что иногда молодые женщины коллективно изменяли свое отношение к браку (и, весьма вероятно, свою вероисповедную принадлежность). Мы не можем, однако, делать выводы на примере Жабина, не учитывая тот факт, что в группе из девяти государственных деревень, к которой принадлежало Жабино (после секуляризации 1763 г.), женщин (всех возрастов) было на 42,9 % больше, чем мужчин в 1782 г., на 63,1 % в 1795 г. — почти несомненный признак того, что гораздо больше женщин в тех местах поменяли свою позицию в обратную сторону