Entre dos tierras - [54]

— Ну хотя бы позвольте мне снять с него эти ремни…

Алекс закрыл глаза. Что толку смотреть, когда всё равно знаешь, что происходит. Вот стоят они напротив друг друга — сутулый худой сумасшедший от науки и моя стерва-жена. Хотя, если стерва, тогда какого она меня защищает? Нет, благодарю покорно, Олеся. Я ценю твой порыв, но справлюсь сам.

— Оставьте, как есть, — вклинился Алекс в их спор, который изначально был лишь фоном для его мыслей. — Меня накроет скоро… Приступ. И лучше уж так.

Тело мгновенно запротестовало, напомнив о том, что ни рук, ни ног он уже не чувствует, что онемели они окончательно и бесповоротно. А зараза жадно потёрла ладошки — вот оно, счастье. Ни заботливых рук Овера, ни возможности расцарапать кожу над больным местом, даже кулаки уже сжать не по силам. Слабак.

— Ну и ладушки, — одобрительно поддакнул Лисовский. — Пани Олеся, прошу вас…

Время тянулось до безобразия медленно. Алекс лежал лицом к тёмному углу комнаты, в котором не было света. Наверно, сейчас уже глубокая ночь. Самый глухой предрассветный час. С Ладоги он уехал днём, значит, уже скоро сутки, как в Москве. И если Овер еще не сошёл с ума, то уж точно обругал его, Охотника, последними словами. И поделом.

Ей-богу, не жена, а ходячее недоразумение…

— Я и про тебя тоже самое могу сказать, Саня.

— Что?!

— Что слышал.

Это было как дурной сон. Вокруг тишина, а в твоей разламывающейся голове двое разговаривают на два голоса.

Алекс невероятным усилием воли сконцентрировался на беседе. Олеся — не тот человек, которому он мог доверять абсолютно, но кто бы знал, что при ней придется контролировать не только поступки и выражение лица, но и собственные мысли…

— Нас слышит сейчас твой друг?

— Скорее всего, да. Во всяком случае, он записывает всё на своих приборах. И он мне не друг.

— Спонсор?

— Теплее. Коллега по работе.

— Мало платит тебе, видимо, коллега этот, раз сдала внаём мою квартиру…

— Мне нужно на что-то жить.

Логично.

— Мне тоже.

— Ты там был?

— Да. Сегодня. Видел полную разруху и двух совокупляющихся особей рода человеческого в весьма жёстком виде.

Молчание. Алекс вдруг растянул лопнувшие до крови губы в злой усмешке. В конце концов, когда еще будет шанс сказать всё, что думает… Правую половину груди охватило пламя. Он попытался сжаться в комок, чуть шевельнул головой. В черепе что-то ощутимо затрещало, как будто на чистый сигнал кто-то кинул хорошую наводку.

Боль, снова боль. Почему её всегда так много?

Надо спешить.

— Почему ты ведёшь себя так, как будто я уже умер?

Олеся не успела оттормозить ответ.

— Потому что анальгетик отравлен…

Она вздрогнула и рывком поднялась со своего кресла. Не увидеть отсюда его лица — только затылок и растрёпанные светлые волосы. Нет, не светлые. Седые. Белые, как первый снег.

Соскочив на пол, Олеся рванула к Алексу. Грозный окрик Лисовского остался на краю сознания. Алая вспышка на короткий миг затмила лабораторию. Потеря коннекта. Са-а-аня, нет…

В фон. Всё в фон.

Выдернуть из импланта чёртов провод, снова окропив красными каплями воротник его рубашки, заглянуть в лицо. Алекс задыхался. Связанный по рукам и ногам, он не мог перетянуть боль никуда из этого проклятого места в груди, разве что попытаться разбить себе затылок или лоб, мотая головой, как китайский болванчик. И было так трудно удержаться в сознании, прорваться через туман… Зачем? Обычно рядом есть Овер, который зовёт, держит за руку, крыльями закрывает.

— Прости меня, Саня… Прости, если сможешь.

Слезы опаляют щёки. Не плачь, Олеся. У меня связаны руки, я не могу даже обнять тебя, а слова такие ненастоящие. Но у меня только они и остались.

— Я виноват, — выдавил из себя Алекс, широко распахивая глаза. Тройной вдох через спазм. — Не надо было жениться… Я надеялся, что с тобой забуду его. Не получилось.

Алекс рванулся что было сил, разорвав ремни на руках. Свобода.

Давай, Охотник. Некого уже стесняться. Закричи напоследок так, чтоб где-нибудь в соседнем корпусе проснулся ночной сторож, обхвати больную грудь руками и отпускай сознание в синее небо беспамятства, как жар-птицу.

Боги Сети, ну где же он… Крис растерянно огляделся на перекрёстке, глядя куда-то мимо домов, словно сканируя их на просвет в поисках маленького светлого огонька.

О какой, к хренам, дальней телепатической связи может идти речь, если прямо сейчас он не может почувствовать, в какую сторону сделать шаг, чтоб скорее найти Охотника.

Разыгравшееся воображение рисует тёмные подворотни, куда Алекс мог забиться перед тем, как…

И ведь некому сейчас обнять его, удержать от падения в тёмное острозубое нигде…

Где ты, Охотник? Отзовись, свет мой. Дай хотя бы знак, хотя бы еле заметный след в эфире, иначе меня разорвёт здесь на части…

> Dreamhunter: online

Ну наконец-то.

Короткое: «Ты где, Охотник?»

Ох, до чего он, Крис, наверное, сейчас похож на Олесю — такой же раздражённый долгими поисками в пространстве неопределённых координат, заданных этим чудаком, который то сидит тихо-тихо и смотрит тебе в глаза, а то выкидывает какой-нибудь эдакий номер, после которого не знаешь, что делать — то ли высказать первую пришедшую в голову мысль, то ли с улыбкой заткнуться и сделать вид, что всё в порядке, то ли выдать симметричный ответ.