Entre dos tierras - [174]

— Тебе что, и правда интересно? — прищурился Крис.

[Ох, Линда, блефуешь. Быстро же ты забыла про лабораторию Лисовского.]

— Ну, не хочешь рассказывать о себе [и Алексе], так хоть про Лина скажи, а то от него ни слова не дождёшься…

[Ну, и кто виноват в том, что с тобой он ничем не хочет делиться?]

— В сентябре Лин с Кирой переезжают в Питер, если тебе интересно, — обращаясь не то к вышитым занавескам, не то к заоконной Москве, рассказывает Крис. — Ах, наверное, зря я об этом. Тебе же наплевать. Хоть в Шахунью. Теперь никто не помешает вам с Рафаэлем трахаться в полную силу.

[Какого хрена ты сначала…?!]

— Какого хрена ты сначала бросил меня, Крис, а теперь лезешь в мою жизнь?!

— Не знаю, Линда, — улыбка Криса стала откровенно недоброй. — Наверное, затем же, что и ты одёргивала меня, когда я смеялся при гостях слишком громко, шикала на меня, если я говорил на людях что-то, по-твоему, неподходящее, душу вынимала, если я позволял себе сходить на работу в простой помятой футболке. Как же, что подумают лю-ю-юди… А что твой сын думает и чувствует каждый раз, когда слышит ваши стоны, тебе вдруг стало абсолютно по барабану?

Чёртово зеркало. Вот за что я злюсь на тебя, Крис, вот за что я боюсь тебя. За эту идеальную симметрию, которую ты умудряешься выдать каждому, кто рискнёт поглядеться в твои штормовые глаза и встретиться с собственным отражением.

— Ты поругаться, что ли, приехал? — в ход идёт контрольный удар богини. Хитрая ловушка: скажешь правдивое «нет» — получишь ответ: «так нахрена ругаешься?». Соврёшь и скажешь «да», нарвёшься на логичное: «ты мучитель и психопат, а я невинная жертва».

— Я свой старый комп забрать приехал, — пожав плечами, Крис развернулся к выходу. — О, печеньки. Мы захватим в дорогу, можно? Спасибо, что купила.

Линда поджала губы, втянув в себя воздух с лёгкой цитрусовой ноткой, которую она так тщательно старалась вычеркнуть из мелодии своей жизни. Засадить бы скальпелем в эту гибкую костлявую спину, прямо под лопатку, сделать широкий надрез и влезть внутрь, сжав пальцами сердце серокрылой птицы — просто, чтобы проверить, не из титана ли оно…

Словно почувствовав тёмную мысль богини, Крис остановился в коридоре, который насквозь простреливался закатным солнцем из окон кухни, и медленно обернулся. Зрачки хакера сузились от света, и в радужке полыхнул короткий разряд.

— Тогда на какого чёрта ты отвезла меня в больницу, Иштар? Почему не дала мне сдохнуть?

[Потому что я всё ещё люблю тебя, Овердрайв. И всё, что я делаю сейчас — это пытаюсь уничтожить свою любовь к тебе.]

— Удачи, Крис, — Линда потупила взгляд. — И… прости меня. Напиши потом, как там Лин устроится, ладно?

Короткий кивок. Пара поседевших прядей упала на высокий лоб Кристиана.

— Напишу. Обещаю. До связи, Линда.

* * *

«Скромная» дача под Прагой на поверку оказалась впечатляющим особняком в стиле модерн, спрятанным в зарослях цветущих рододендронов. Сам Лисовский к удивлению Алекса органично вписался в этот уголок рая, и непонятно было, куда исчез стальной человек со сверхчувствительными пальцами и репутацией учёного лёгкой степени сумасшествия. Впрочем, об этом Алекс вспоминал в последнюю очередь, если вспоминал вообще. Профессор искрился радостью, не умолкая, рассказывал истории из жизни, тонко шутил над в ноль утопавшимся по узким улицам Вышеграда Крисом, которому по вкусу был полёт, а не пешие экскурсии.

Насыщенный впечатлениями день плавно перетёк в вечер. В небольшом зале, стены которого до потолка были зашиты резными дубовыми панелями, горели настоящие свечи, погружая в тёплые коричневые тени лица всех троих, сидевших полукругом вокруг стеклянного стола на витых кованых ногах — единственного элемента псевдохайтека во всём доме. Алекс прикрыл глаза, переключая мозг на остальные чувства. Мягкость бархата под ладонью. Сладкое послевкусие бехеровки на языке. Аромат мирры и ладана в лёгких. Ты бог, пан Лисовский. А если нет, то явно побывал в командировке в раю и взял оттуда лучшее.

— Это случилось в квартале Йозефов, самом еврейском районе Праги, — начал профессор новую историю, загадочно щуря глаза на дрожащие огоньки свечей.

«Или голем, или Кафка», — решил Алекс, вслушиваясь в тихий голос профессора. И скорее голем, судя по театральной паузе. Надо было отдать должное пану Лисовскому — в неформальном общении он сиял как жемчужина среди невзрачных песчинок. В этот сумасшедший век высоких технологий и транскода такого жемчуга уже вряд ли хватило бы на нитку бус.

Но рассказать историю пан не успел. Звук входящего сообщения подбил его на вдохе. Кристиан метнулся к листку планшета, лежавшему на столике.

— Лин. Простите, профессор, мне нужно… — выдохнул хакер.

— Мой кабинет в твоем распоряжении, — откликнулся пан и мягко улыбнулся. — Дети — это святое.

Крис бросил взгляд на Алекса, блаженно развалившегося в кресле. Нет, ты меня не обманешь, солнце. У тебя опять дрожит правое плечо.

[Я скоро, Охотник. Полчаса.]

Когда за Крисом закрылась дверь в зал, на сидевших обрушилась тишина. Нет, Овер не создавал шум. Он наполнял пустоту смыслом, своей энергетикой превращая каждую истёкшую секунду в событие вселенского масштаба.