Entre dos tierras - [162]

Вот она, твоя ошибка, Овер. Ты тянешь «вчера» в «сегодня», не умея или не желая сбросить с плеч этот груз, словно зимнюю куртку на пороге дома. Оставляешь ненужные вкладки открытыми, и они тормозят работу всей системы.

— Ладно, Охотник. Полчаса, и ни минутой больше.

— Спорим, ты снова… — начал Алекс, но Кристиан уже нырнул в транскод.

После прохождения си-сферы Лин выглядел совсем как нахохлившийся воробей: мало того, что в растрёпанных волосах мальчика застряли остатки прозрачного силикона от злосчастного сферического интерфейса, шнурок на правом кроссовке развязался, так ещё и меж тонких бровей залегла глубокая складка, эдакий запрещающий знак для вопроса: «Что случилось, Лин?»

— Ты уже присмотрел место для прыжков? — обняв сына, спросил Крис.

— Ну, в общем, да, — прищурившись, Лин посмотрел куда-то вбок, мимо малоэтажных зданий частных сайтов, и, проследив за его взглядом, Крис увидел в конце улицы кислотно-зелёный шпиль радиостанции и ярко-синюю подсветку крыши «Div-in-E».

— Ты хочешь прыгнуть с…

— …с радиоточки на крышу твоей фирмы, пап, — ничуть не смутившись, ответил Лин. — А что, нельзя?

— Можно, Лин, можно, — привычно сдавшись ещё до боя, Крис вдруг разозлился на себя. Да сколько можно, Овер? Ты позволяешь близким вить из тебя верёвки, считая себя не вправе ущемлять их свободу, а на самом деле ты этой своей вседозволенностью выводишь их словно в степь, на бездорожье, где на много километров не найти ни единого ориентира, и говоришь: «Это ваш путь, а я не хочу давить…»

Свободный полёт не страшит лишь тех, кто умеет ориентироваться по солнцу. А те, кто ещё не научился смотреть на него невооружённым глазом, легко собьются с пути, если потеряют из виду родительские крылья.

— Я научу тебя прыгать с вышки, — улыбнувшись, пообещал сыну Кристиан. — Но давай договоримся с тобой об одном. В транскоде мы гуляем не больше трёх часов в день, ладно?

Лин обескураженно посмотрел на отца. Надо же, а он-то думал, что хоть папа не будет ощипывать его едва оперившиеся крылья, как любит это делать мама, особенно в последнее время, когда…

Мальчик вскинул голову. Его серые глаза плеснули на Криса горькой обидой.

— Почему, пап?

«Истину, истину говори. Где, как не здесь…»

— Когда-то давно я знал одного парня, — медленно начал Крис. — Он сутками не вылезал из Сети, скакал с одного сайта на другой, а остановиться его заставлял только обрыв соединения, потому что даже нужду он справлял чуть ли не в штаны. Забросил школу и потерял счёт времени, сутками не выходя из дома. Но не за это он стал мне противен…

Лин кинул быстрый взгляд на отца. Раздражение в серой радужке медленно уступало место интересу.

— Там, в смысле, тут, — продолжил Крис, неопределённо махнув рукой на панораму Города, — он стал первоклассным хакером. Любой код был ему по плечу, а если враги брали в кольцо, он взлетал в небо. Но в реальности этот парень был по-настоящему жалок. Он боялся жить в том мире, где его зовут лишь по имени, и бежал туда, где знали его кличку. Он не умел бороться и отступал с каждым разом всё дальше, малодушно уходя от настоящей жизни по пути наименьшего сопротивления, ведь транскод дарил ему то, чем не баловал реальный мир — яркие краски полёта. Река-под-рекой не требовала от него просиживать штаны на скучных уроках, терять время в очередях, носить галстуки и доказывать своё право быть собой. Терпкий вкус и свежий ветер транскода были словно специи индийской кухни в сравнении с пресной лепёшкой будничной рутины. Но сколько бы серверов чудо-хакер ни вскрыл, всё равно он был вынужден снимать свои крылья при выходе из Сети и не знал, как вынести их с собой через узкую проходную со строгим охранником. Этот парень презирал себя за то, что не может понять, кто из них двоих настоящий — тот, что здесь или тот, что там. Он презирал себя за то, что не может одолеть свою тягу к омутам реки-по-рекой, но с каждым разом нырял всё глубже, доставая почти до самого дна. И однажды он решил уйти в Сеть навсегда, ведь кому нужна эта чёртова бескрылая реальность, если есть мир, где возможно всё, во что найдёшь силы поверить…

Лин затаил дыхание.

— И в тот момент ему было плевать, а точнее, он просто забыл, что у него есть родители, которые его любят, и друзья, которым без него не жить. Эти друзья и вытащили его силком на три дня к себе на дачу, лишив доступа в Сеть. Словно одичавшего зверя, заново приучили его сначала к своему обществу, а потом и к обществу других людей. Показали, что взять за руку того, кто тебе симпатичен — не смертельно…

Глаза Лина посветлели. Признак близкого озарения. Ещё пара фраз — и он поймёт.

— Но главное, они сами поймали его за руку в шаге от пропасти. Не позволили реке-под-рекой поглотить свою добычу, отравленную магией абсолютной возможности. И, в конце концов, они помогли этому парню превратиться в настоящего хакера. Взломать самого себя и стать админом над собственными слабостями. Не прятаться в реке-под-рекой от всего подряд, а нести её энергию в реальный мир. Это сложно — быть проводником меж мирами, сложно держать тонкий, еле уловимый баланс, идя по канату над пропастью, но иначе просто невозможно. Как там? «Выше нас не пускает жизнь, а ниже мы не умеем». Отказаться от транскода — всё равно что перекрыть себе кислород, и ты это уже понял. Но и слишком долго дышать чистым кислородом — тоже смертельно. И когда я научился держаться на границе двух миров, транскод признал за мной право на истинное имя, которое до того было не больше, чем красивой пустышкой. И я до сих пор не могу простить себе, что сам дважды не успел удержать своих друзей за руку, — сбившись, наконец, на первое лицо, Овер чуть не задохнулся от нахлынувших воспоминаний. — Во-первых, с наркотиками, а во-вторых…