Entre dos tierras - [129]
Люди в тёмном зале замирают на выдохе. Секунды сменяют одна другую, а вдоха не делает ни один. Тольк после того, как голос Оператора — то космическое пение, то доверительный шёпот, то пламенный призыв Героя — произнесёт кодовые слова:
И души сгорают, вознося к небесам молитву за того, кто объединил их, а потом опадают светящимися искрами праздничного фейерверка на родную землю, и горячий радужный след их биополя накрывает всё пространство Восточно-Европейского сектора, заставляя людей чаще смотреть новости, даже если хотелось посмотреть фильм, поддерживать отечественного производителя, даже в ущерб своему здоровью, пахать, даже не вспоминая о зарплате, ибо как можно думать о корысти, когда стране нужен твой подвиг, и косо смотреть на всех, кто смеет заикаться о том, что глава государства ведёт страну в пропасть.
Эйфорическая опиумная курильня в редакции от высоких технологий исправно работала вплоть до того дня, когда на очередном сеансе телепатической связи внезапно раздался тонкий отчаянный крик, а после того, как толпа выжатых до нуля людей медленно разбрелась по своим комнатам, чтобы рухнуть в постели и кое-как восстановиться к следующему вечеру, техники-уборщики обнаружили в одном из угловых кресел худенькое тело подростка, чья кожа покрылась глубокими морщинами, а разметавшиеся волосы поседели и вылезли клочьями.
— Срочно выяснить причину, — бросил глава Департамента безопасности в трубку, на том конце которой начиналась тихая паника. — Выслать ДНК-карту погибшего. Родителям отдадим двойника, рабочая версия: несчастный случай.
Жениться Стейнар по-прежнему не собирался, но удивлять друзей от этого не перестал. Новым увлечением норвежца стали латиноамериканские танцы. С наступлением весны вечерние набережные Москвы и Невы полнились красочными парочками, диджей ставил сальсу или бачату, и местные асы охотно делились опытом с восторженными неофитами, у которых на следующее утро неизменно болели ноги, зато на лице блуждала счастливая улыбка, с головой выдающая, что в минувший вечер они приложились к источнику чувственных радостей. Не хватало только довольного кошачьего мурлыканья.
Поймав предпоследний поезд метро, Стейнар ехал домой и тихо думал о чём-то своём, едва не пропустив выход на нужной станции. Двадцать восемь ступенек, выводящих из царства вечного полудня, пахнущего креозотом, в тёплую майскую ночь городских окраин, в аромат выхлопов редких машин и яблоневого цвета.
Короткая дорога до дома не славилась разнообразием видов, предоставляя Стейнару бинарный выбор: обогнуть тёмный пустырь по двум широким улицам (10 минут) или пройти его насквозь по диагонали (5 минут). Впрочем, организм норвежца деликатно намекнул мозгу, что второй вариант явно предпочтительнее по времени, за которое можно добежать до нужного места, а мозг в ответ ворчал, что последнее пиво явно было лишним.
Пару раз Стейнару мерещились чьи-то лёгкие шаги за спиной, но, обернувшись, он никого не мог увидеть, и, в конце концов, списал всё на шелест прошлогодней листвы в молодой траве под его ногами.
А на самой границе молчаливой тьмы и тусклого фонарного света Стейнара остановил болезненный укол в спину, между лопатками. Ноги норвежца моментально отказали, и он упал лицом в траву.
— Ещё минута, и можно стирать, — произнёс чей-то голос прямо над поверженным Штормом.
— К-кто? — из последних сил выдавил Стейнар, но его сознание ушло в темноту, так и не получив ответа.
Очнувшись под утро всё на том же пустыре, Стейнар с мучительным стоном повернулся на бок и воззрился на свои заляпанные грязью руки. Боги Сети, по какому поводу он вчера так феерически напился? Или позавчера? А, впрочем, какая разница, если все эти долбанные дни между увольнением из «Div-in-E» и недавним обретением новой работы пролетели как один бессмысленный понедельник, этакий день сурка, когда он бесцельно слонялся по окрестностям с очередной бутылкой, завёрнутой в плотный пакет из супермаркета…
Вибрация смартфона отозвалась где-то в районе бедра, и, перевернувшись на спину, Стейнар со сдавленным ругательством полез в карман брюк, основательно уделанных в майской грязи.
Номер был скрыт.
— Э-э… Это кто?
— Ну слава коннекту, ты жив, Шторм… Ты в порядке?
Блин, знакомый голос… А, кажется, коллега с новой работы. Стоп, да ещё со старой… Блин, Шторм, ну хоть вспомни, как он выглядит… Точно. Они же вместе ушли из «Div-in-E» прошлым летом, потому что поспорили с Рафаэлем на свои ставки, что тот не сумеет выиграть какой-то грант (это ж надо было так нажраться!) и благополучно ему проспорили. Потом оба долго гоняли балду, перебиваясь случайными подработками, а теперь ушли в геймдев.
— Да, а что? — кое-как выдавил из себя Стейнар. — Что-то срочное?
— Нет, — ответил тихий голос на том конце. — Извини, что побеспокоил… И если что, Кристиана Вебера ты уже неделю как не видел и не слышал.
Если призыв в волшебный мир внезапно оборвался на середине, уж точно не следует унывать. Нужно взять себя в руки и вынести из этого как можно больше пользы. Например, постараться сотворить самую настоящую магию. *** Когда молодая девушка поняла, что вскоре ее счастливая жизнь будет оборвана внезапным призывом в иной мир, она приложила все усилия, чтобы этого избежать. Но вместо заветного ключа от оков под названием Якорь она получила нечто большее.
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
