Entre dos tierras - [131]

Боги Сети, за что?!.. Но каждая минута на счету. Потом, Охотник, потом проклятия небесам.

— Я приеду. Позвоню его детям.

Трубка летит в стену.

Так быстро, как в этот долбаный день, Охотник не гнал ещё ни разу в жизни. Дорога пролетела одной сплошной размазанной картинкой под несущимся флаером, и вот, наконец, Москва. Резкий вираж, стремительное снижение на парковку… Я не позвонил никому. Лин вне зоны доступа, Маше нельзя, Линде строго положить на это… Разве что Хидео, но не сейчас…

Кое-как воткнувшись меж двумя автомобилями, Алекс выпрыгнул с сиденья и локтём снёс одной из машин зеркало заднего вида. Ну и нефиг, надо было прижимать к двери, когда паркуетесь.

Молодая медсестра в маске и белом халате сбежала на улицу по лестнице, ведущей в главный корпус.

— Алекс? — тонко крикнула она. Слишком тонко, чтобы это можно было списать на простое волнение, но прежде чем Охотник успел предпринять хоть что-нибудь, в его руку с размаху впился маленький шприц, и медсестра резко выжала поршень до упора.

Мир закружился перед глазами в ритме фламенко. В тщетной попытке поймать ускользающую фокусировку Охотник искал взглядом зацепку, ну хоть маленькую трещинку в этом белоснежном мире больничной чистоты, в этом миниатюрном ухоженном скверике внутреннего двора… Ноги подкосились. Кто-то на заднем плане крикнул, что человеку плохо, а чьи-то грубые руки уже ухватились за плечи. Слишком грубо, чтобы оказаться руками доброжелателя…

Оранжевые всполохи света под сомкнутыми веками. Алекс лежал неподвижно, стараясь даже не дышать полной грудью. Он очнулся уже пару минут тому назад, но голос учителя с курсов самообороны — интересно, жив ли ещё, — крутил в голове, как бесконечный цикл, лишь одну фразу: «Если у тебя нет никаких преимуществ, то тяни время».

Преимуществ было ноль. Вот такой нулище.

Он не чувствовал ни запястий, ни щиколоток. Прохладный воздух с запахом формалина омывал волнами его почти… Ну да, почти голое тело. И чего постеснялись исподнее снять?

Память, подленько хихикнув, подбросила картинку выхода из беспамятства после установки импланта имени Лисовского Г. А. Установки фактически без анестезии. Алекс стиснул зубы, всё так же не открывая глаз. Было одно отличие. Сейчас, помимо рук и ног, его лишили ещё одной степени свободы. Два тонких, обжигающе холодных стальных обруча впивались в кожу с остервенением хорька, не давая даже малейшей возможности шевельнуть головой. Первый огибал лоб, плотно охватывая виски, а вот второй… В нём не было надобности. Алекс тихо застонал, не в силах вынести этой изощренной пытки. Тот, кто это придумал, очень хорошо его знает.

Второй впивался в основание шеи и считал зашкаливающий пульс пойманного Охотника.

— Какие лю-юди… — протянул до боли знакомый женский голос, хозяйке которого уже не было нужды притворяться молодой медсестрой. — Поговорим, Алекс?

Линда?! Какого хрена?

— Догадываешься, о чём будет разговор? Ах, тебе, наверное, неудобно шевелить головёнкой, так я подскажу. О квартире, конечно. Ты же хочешь на свободу, к своему, чёрт возьми, Крису? Так вот, одна подпись на дарственной — и до свидания.

— Не слышу, Алекс, — добавляет откуда-то сбоку Олеся. — Иди-ка сюда, я помогу тебе побыстрее согласиться…

Норны, троян их раздери. Одна по правую руку, другая по левую.

— Ты что, хочешь вырубить его? — Линда схватила Олесю за рукав рубашки прямо над головой Алекса, но вдруг отшатнулась и отдернула ладонь.

Олеся улыбалась. Лёгкая сумасшедшинка в её глазах напугала Линду сильней, чем даже словно по волшебству появившийся в руках подруги шприц с голубоватой жидкостью.

— Наоборот, богиня, — тихо откликнулась Олеся. — Это стимулятор. Повышает возбудимость. С такой дозы усилит любое воздействие раз в двадцать.

— Но…

— Смотри.

Олеся склонилась над притянутым к операционному столу Алексом. Муж, значит, да? Добей её, Охотник? Отрубить каблук на сапогах вместе с куском пятки — это так по-джентельменски… Но все. Амба. Нет Охотника больше.

Алекс спокойно встретил этот полный безумия взгляд жены. Я оплатил старый счёт, Олеся, там, в Сити. Сейчас ты открываешь новый… Но тебе придётся очень постараться, чтобы выбить у меня эту подпись.

Олеся кончиком пальца провела по шее своей добычи. От узкого обруча, по краям которого уже начала белеть кожа, вверх, к подбородку, мучительно долго задерживаясь над пульсирующими внутри сосудами.

Тщетный рывок. Тихий стон.

— Это его Запретное место номер один, — мягко улыбнулась Олеся, словно разговаривая сама с собой. — Ну что, не передумал ещё, Саня?

— Ты не получишь дарственную, — в тишине комнаты шёпот Алекса гулким эхом прокатился под потолком.

Олеся пожала плечами. Ну и ладно. Просто чуть дольше ждать. Игла ушла под кожу, с непреодолимой силой погружая Охотника в бушующий океан беспомощности и хаоса. Неужели с этим чудовищем я прожил столько лет? Когда я потерял тебя, Олеся? А, может, и не находил вовсе…

— Десять минут прошло, — глухо сказала Линда, глядя на бегущие стрелки наручных часов.

Снова кончик пальца притрагивается к шее. И под истерический смех Олеси Охотник заходится в крике, будто это не касание кожа-к-коже, а раскалённое железо над сонной артерией.