Энни с острова принца Эдуарда - [41]

Миссис Рейчел Линд все время, после похорон, подчеркивала, что ей не приходилось видеть покойницы прекраснее, чем Руби Джиллис. Легенды о ее красоте жили в Эвонли долгие годы… Она лежала в гробу вся в белом, среди свежесорванных цветов, которые принесла для нее Энни. Руби всегда слыла красавицей; но красота ее была земная, и Руби сознательно, или неосознанно выставляла ее напоказ, как бы искушая тех, кто любовался ею…

Сквозь поверхностную красоту трудно было разглядеть душу и интеллект. Но сама смерть коснулась этого тела, освящая его и наделяя необычайной чистотою и совершенством линий и воспевая в нем ту гармонию, которой Руби, вероятно, могла бы достичь, любя, страдая и постигая большое женское счастье. И Энни, вглядываясь в черты лица своей школьной подруги, сквозь застилавшие глаза слезы, подумала, что, должно быть именно такими их и создал Господь. И такими они навсегда сохранятся в ее памяти.

Миссис Джиллис позвала Энни в свободную комнату до того, как похоронная процессия отправилась проводить Руби в последний путь. Она отдала ей небольшой сверток и сказала, вытирая слезы:

– Оставьте это у себя. Руби порадовалась бы, узнав, что ее работа будет напоминать вам о ней. Это – круглая салфетка для обеденного стола, которую вышивала Руби. Она… не успела закончить эту работу до конца. Видите, ее бедные, маленькие пальчики воткнули сюда иглу в последний раз за день до ее кончины. Она так и осталась в ткани на том самом месте…

– Всегда остается что-то незаконченное, – со слезами на глазах сказала миссис Линд. – Но найдется тот, кто завершит начатое. Полагаю, это закон нашей жизни и… смерти.

– Как не хочется думать о том, что тех, кого мы хорошо знаем, однажды может не стать! – печально сказала Энни, когда они с Дианой возвращались домой. – Руби ушла первой из нашей школьной компании. Рано или поздно, один за другим, мы все ляжем в могилу.

– Да, это так, – вздохнула Диана, и ей стало не по себе. Не хотелось говорить на эту тему.

Она предпочла бы обсудить с подругой сами похороны и то, как они были обставлены, – к примеру, те белые бархатные одежды, в которые облачили Руби. Мистер Джиллис настаивал на этом: «Джиллисы всегда должны смотреться эффектно, даже на… собственных похоронах!» А какое убитое выражение не сходило с лица Герберта Спенсера, и как истерично рыдала, вне себя от горя, одна из сестер Руби!.. Но Энни не стала бы говорить об этом. Она глубоко задумалась, и не во власти Дианы, почувствовашей вдруг себя одинокой, было проникнуть в ее мысли.

– С Руби Джиллис мы всегда здорово веселились, – вдруг подал голос Дэви. – А на небесах она будет смеяться точно так же, как в Эвонли? Энни, я хочу знать.

– Думаю, что да, – ответила та.

– Но Энни, – попыталась было возразить Диана, и беспомощно улыбнулась, слегка шокированная таким ответом подруги.

– Ну а почему бы и нет, Диана? – серьезно спросила ее Энни. – Думаете, на небесах мы никогда не будем смеяться?

– О, так откуда же мне знать? – замялась Диана. – Почему-то это противоречит некоторым нашим убеждениям. Вот в церкви же не принято смеяться!

– Одно дело церковь, а другое – небеса, – заметила Энни.

– Надеюсь, что вы правы, – с чувством сказал Дэви. – А если нет, то я туда не стремлюсь. В церкви довольно скучновато. Во всяком случае, не стоит торопить события… Я б пожил лет так сто, как мистер Томас Блуэт из Уайтсендса. Он говорит, что прожил такую жизнь потому, что, не переставая, курил, а табак убивает все микробы. А можно и мне скоро начать курить, Энни?

– Нет, Дэви, надеюсь, ты и не притронешься к табаку, – рассеянно ответила та.

– Ну, тогда если микробы убьют меня, – это будет на вашей совести! – заявил Дэви.

Глава 15. Обратная сторона мечты

– Ещё неделька, – и нас снова встретит Редмонд, – мечтательно произнесла Энни. Ей не терпелось вернуться к учёбе, занятиям и редмондским друзьям. Приятные мысли переполняли девушку, стоило ей также подумать о том, что они переезжают в Пэтти-Плейс. И хотя Энни ещё не имела представления о том, как в нём живётся, но ей уже очень хотелось считать Пэтти-Плейс своим домом.

Несмотря на то, что лето было омрачено уходом Руби, всё же произошло много хороших, счастливых событий. Это было время беззаботной жизни под летним солнцем и голубыми небесами, время восторгов; за лето упрочилась старая дружба, и появились новые друзья; Энни научилась поступать более благородно, работать усидчивее, получать от игры большее удовольствие.

«В колледже не освоишь науку жизни до конца, – думала Энни. – Жизнь сама преподаёт нам свои уроки, причём повсеместно!»

К сожалению, последняя неделя счастливых каникул была испорчена: случилось нечто такое, что ни в какие рамки не лезло! О подобных «насмешках судьбы» говорят, что они – это обратная сторона мечты.

– Написали ещё рассказ за последнее время? – добродушно осведомился мистер Харрисон вечером, когда они втроём с Энни и миссис Харрисон пили чай.

– Да нет, – ответила Энни довольно сдержанно.

– Сдаюсь, сдаюсь… Я спросил потому, что миссис Хайрэм Слоан упомянула на днях, что месяц назад на почту принесли объёмистый пакет, адресованный монреальской компании по изготовлению пекарного порошка «Роллингс Релаэбл Бейкинг Паудер.» Она решила, что кто-то вознамерился принять участие в конкурсе на лучший рассказ и, одновременно, рекламной кампании этого пекарного порошка! Победителя конкурса ожидает вознаграждение. Вот я и подумал, что, может, вы решили поучаствовать в нём, хотя миссис Слоан не уверена, что почерк на конверте был ваш.