Эмиссар чёрной Армады - [33]

- Ну что, пошли? - спросил я, вынимая из кассового гнезда кредитный брелок, с которого слетела приличная сумма.

- Пошли, - кивнул Шестернев.

- Взглянем на вечерний город.

Мы вышли из ресторана. Слежки за собой не обнаружили. Впрочем, идти следом вовсе не обязательно. То же самое можно сделать с помощью контрольных полицейских блюдец, которыми перекрыт весь город...,

Олимпик-полис - крупнейший город внешних поселений. Население его насчитывает около семисот тысяч человек - инженеры, служащие фирм, рабочие трех крупных предприятий. Да еще сотня тысяч приезжих - прибывшие на отдых шахтеры и м-мутанты, туристы с Земли.

Уникальное архитектурное и техническое творение поражало воображение. Восемьдесят процентов города скрыто под землей. Почти сотню лет в грунт вгрызались землекомбайны, прокладывая широкие туннели, выедая полости, которые строители и архитекторы укрепляли сверхпрочными материалами, где техники сооружали мощные системы обеспечения. Сегодня Олимпик-полис раскинулся на многие километры, ушел на сотни метров под поверхность, вспенился гигантскими стекло-пластовыми куполами.

Искусственные и естественные пещеры заполнялись различными сооружениями и строениями, отражавшими вехи в развитии земной архитектурной мысли. Ретро-волна оставила здесь горбато вздымающиеся узкие улочки приземистых домов с островерхими крышами, карнизами, башенками и с куполом синего земного неба, на самом деле являвшегося умелой СТ-проекцией. Административный центр был выполнен в традициях предельно-функционального и конструктивизма - выполненные из пластика и клепанного металла коридоры, из четких прямоугольников и овалов строения - так примерно выглядели изнутри космические корабли середины прошлого века, ничего лишнего, ничего ненужного, все механизмы и коммуникации - напоказ. Давно ходили разговоры, чтобы перестроить все это безобразие, но постепенно административный центр попал в число памятников архитектуры, как образец архитектурного идиотизма. Рабочие и инженеры, а также средний административный персонал проживали в самых обширных районах - огромные пещеры были заполнены шарами, дисками, кубами стандартных жилых модулей, обладавших достаточно высоким уровнем комфорта. Виллы высшего марсианского света раскинулись в обширных пустотах с бурной растительностью, там слыхом не слыхивали о скученности и тесноте, и проход был разрешен только по пропускам. В городе имелось четыре зоны отдыха с озерами, парками и красным марсианским небом над головой, от которого отделял ошибочно казавшийся ненадежным металле стеклопластик купола.

- Все равно ощущаешь себя зарытым под землю, - сказал Шестернев, глядя в вечереющее темно-синие небо с мчащимися по нему низкими облаками - на самом деле СТ-проекцией.

- Пройдемся по местам, куда нас предупреждал не ходить полицмейстер? предложил я.

- Давай.

Вокруг уходили вдаль и ввысь острыми углами, округлялись плавными изгибами сооружения делового центра. Взлетая вверх, тонко пели и переплетались в невероятном узоре серебряные струи фонтанов, метались и складывались в затейливые фигуры блестки светлячков. Чи - один из лучших архитекторов века реконструировал двадцать лет назад деловой центр Марса, который до того выглядел примерно так же, как и центр административный. Теперь этот комплекс признанный архитектурный шедевр нашего времени.

Я подошел к столбику остановки такси, вставил кредитный брелок.

- Машину.

Через минуту подкатил ярко-зеленый мобиль.

- Южный сектор, - приказал я, усаживаясь на сиденье. - Колумбия-стрит.

- Прямого пути гражданскому транспорту нет, - проинформировал компьютер. Воспользуйтесь игольником.

Вагон игольника - пневмопоезда, двигающегося в результате разницы давления воздуха, был грязен и изуродован. По сиденьям прошлись лезвия ножей, притом их хозяевам пришлось постараться, чтобы пропороть прочный пластик. На стенах были" изображены неприличные картинки, выведены несколько похабных слов и иероглифов, а также шла ярко-красная люминонадпись по-английски "Птичий пух". Похоже, линия игольника считалась пропащей, городские службы давно плюнули на нее и не делали ничего, чтобы привести вагоны в божеское состояние. На сиденьях, положив ноги на спинки, скучали двое негритянских подростков в СТ-ботинках, изображавших раздвоенные копыта - писк моды у шпаны. На груди одного сияла надпись "Наш бог - Боль". На полу сидел и пускал изо рта пузыри огромный толстый китаец, явно наглотавшийся каких-то наркотиков. С легким шипением поезд плавно затормозил, дверь распахнулась.

- Воздухоконцентраторный пункт, - сообщил голос компьютера.

Двое негров встали. Один, выходя из вагона, нагнулся, вытащил из кармана китайца коробочку, показал ее своему приятелю. Оба белозубо заржали.

- Скунс, - крикнул мне негр, показал язык и уселся на быстро скользящий в туманную дымку эскалатор

- Марсианская обезьяна, - констатировал Шестернев.

- По-моему, они только что стянули коробочку птичьего пуха.

- На вечер кайф обеспечен. Крысы. Они везде одинаковы.

- Когда человечество доберется до Туманности Андромеды, они и там будут писать похабные слова на стенах и воровать друг у друга наркотики. На то они и крысы, - философски заключил я. - Вставай, приехали.