Эльванор - [140]

Воздух вокруг феникса плыл и дрожал от несносного жара. С каждым мгновением его перья наливались еще большим пламенем, а яркий ореол света вокруг трепетал, словно в предвкушении чего-то. Прежде, чем левиафан успел сбросить его или понять, в чем дело, вокруг птицы возник взрыв, нещадно вырывая его чешуйки и опаляя кожу. Чудище болезненно взвыло, а кольца его туловища под водой заплясали, волнуя и выплескивая воды озера. Прежде, чем он успел исчезнуть под водой, феникс легко от него оторвался, повторно взмыв в воздух.

При всем желании, Никс не могла оторвать от него взгляд. С изящной легкостью птица парила над их головами, переливаясь всевозможными оттенками пламени: у самого основания ее перьев плясали голубые и зеленые огоньки, дальше переходя к более насыщенным цветам на подобии желтого, рыжего и, наконец, заканчивая пронзительным красным. Ее глаза горели ярче всего, а темно-бордовый клюв был угрожающе острым. Пока феникс летел, грациозно скользя вдоль небес, от кончиков его перьев у крыльев и хвоста отрывались огненные капли. Некоторые из них гасли, не успев настичь земли, но от некоторых успевало задымиться несколько травинок: пожар предотвращала лишь влага, пропитавшая берег за время атак левиафана.

Феникс все кружил, будто никак не мог определиться: улетать ему или нет? Прежде, чем он успел решить, из воды вынырнул змей в еще одной попытке ухватить птицу. На этот раз его длины не хватило, и под насмешливый стрекот феникса левиафан повалился обратно в воду, отчего озеро протяжно застонало, окатив их всех волнами ледяной воды.

Змей не стал медлить перед повторной атакой, на сей раз взмыв еще выше, но огненная птица лишь выше воспарила в темно-синее небо, наградив его огненным росчерком, хлестнувшим прямиком у основания головы — там, где чешуйки либо отсутствовали, либо почернели от взрыва. Осознав, что таким образом ему до феникса не добраться, левиафан заскользил по воде. Его глаза безумно озирали все кругом, будто в попытке отыскать, на ком сорвать злобу. К несчастью для Никс и остальных, они оказались достаточно близко к разгневанному чудищу, чтоб оно вмиг их заприметило.

Зашипев от предвкушения, левиафан разогнался, скользя вдоль воды как змея, вынырнув у самого берега. Когда он оскалился, нацелившись на Никс и Лишер, девушка примирилась со своей судьбой: бежать некуда, а чудище было достаточно проворным, чтобы перекусить их пополам прежде, чем они успеют отскочить. На ее запястье сомкнулись холодные пальцы Лишер. Точно так же, как Никс, она неотрывно глядела на нависшего над ними змея, осознавая, что ничего сделать они не сумеют.

Левиафан изготовился к броску, а обе девушки затаили дыхание, когда вдруг спасение пришло оттуда, где его не ждали. Перед ними выскочил Занмир, и хоть поначалу Никс решила, что он вознамерился героически, но совершенно бездумно заслонить их перед хищной громадиной, она ошиблась. Мужчина поднял руки над головой, крикнув им:

— Закройте глаза!!!

Едва завидев яркие вспышки в его ладонях, свет от которых, на подобии серебряных нитей, тянулся от бледных звезд и луны, девушка безропотно выполнила указание. В памяти еще слишком свежо было воспоминание о том, какую боль способен вызвать волшебный свет Занмира. Судя по реву, что издал левиафан, ему тоже не пришлись по душе эти ослепляющие вспышки. Все еще не рискуя открывать глаз, она услышала крик мужчины, пытающегося перекричать чудище:

— Кея, оплети его голову тенями, ограничив видение! Ну же, скорей, что ты стоишь?!!

— Немедленно остановись, тупица! — ответил ему сердитый голос сестры. — Как ты смеешь выступать против Аалналор, защищая их?

— Это треклятое чудовище, а не твоя обожаемая кузина! Давай, помоги мне!!!

Услышать ответ Кеи им так и не судилось: левиафан снова нырнул под воду, и что-то подсказывало Никс, что вернется он с чем-то более внушительным, чем острые зубья и убийственная скорость. Змей вновь набирал в себя воду, и не было сомнений в том, что едва он попадет в одного из них, от бедняги ничего не останется.

* * *

Феникс скользил вдоль небесных просторов, купаясь в своем превосходстве. Он был силен, он был прекрасен — он чувствовал немой восторг во взглядах двуногих, толпящихся на земле, он видел слепую ярость в глазах гадкого змея, когда тот осознал, что он ему не ровня. Радость затопила собой всю сущность феникса, и он запел, великодушно решив одарить им жалких двуногих, что вот-вот расстанутся с жизнью. Нелепое водоплавающее осознало, что не в силах достать его, и решило сорвать злость на тех, кто был в пределах досягаемости — что ж, пускай потешается.

Огненная птица летела вперед, но раз за разом что-то вынуждало ее сворачивать, начиная новый круг у озера. Казалось, оно манит и не дает улететь прочь: феникса это раздражало. Он никак не мог понять, что именно удерживает его от того, чтобы покинуть всю эту нелепицу, улетев куда-то подальше. Отыскать горы и расплавить в них камень, свив себе гнездо. Может, даже посчастливиться найти вулкан. После отправиться на охоту за свежим мясом. Одна только мысль об охоте вызвала у птицы сладостный трепет и мелодичное щебетание в пламенной груди.