Эльванор - [112]

С момента, как он повздорил с Биарой в этой самой ратуше, Паук сделался сам не свой. Нет, он все еще подчинялся и выполнял приказы, но более в нем не чувствовалось той преданности, что была прежде. Похоже, Лишер несколько преждевременно сделала вывод о том, что Сибио подчиняется тому, кого считает сильнее. Хоть Биара и доказала всем им свое неоспоримое превосходство, Паук продолжал служить ей, всем видом давая понять, что не забыл и не простил. Один его глаз так и остался ослеплен — он напрочь отказался обратиться за помощью лекаря — и теперь его вид внушал еще больше жути, чем до этого. Когда же Биара объявила, что ныне будет работать вместе с Аалналор, он промолчал, однако выражение лица было красноречивее всяких слов: Сибио распирало от гнева.

Но даже если на мгновение забыть об угрозе со стороны Паука, было еще кое-что, не дающее Лишер покоя в эти дни. Судьба Никс, этой наивной и до нелепости безобидной девчушки, оставалась неизвестна. Увидевшись с Аалналор, Биара вскользь упомянула о ней, давая понять, что хотела бы заполучить Никс обратно, на что собеседница ответила, что пленница сбежала и ничего о ее текущем местонахождении им не известно. Поверила в это Биара или нет, понять было трудно. Намного больше Лишер удивило то, что более вопрос не поднимался, словно в один миг участь Никс стала для Лорафим безразлична. Конечно, произойди подобное с любым другим антимагом, дивиться было бы нечему, но зачем же Биара так долго и упорно приглядывала за Никс, чтобы теперь так легко от нее отмахнуться? Значило ли это, что надобность в девушке отпала?

Лишер вздохнула. Слишком много вопросов и мало ответов. Пора было перестать думать о том, что сталось с Никс, и больше сосредоточиться на том, что происходило вокруг.

— …Нет, здесь определенно что-то не так, — донеслись до нее рассеянные слова Аалналор. — Наверняка в гробнице были какие-то подсказки… Я должна вернуться туда и самостоятельно все осмотреть.

— Уверяю, ничего нового ты там не отыщешь. После обнаружения Энкрипиума я еще раз все обошла, и совершенно ничего полезного там не нашлось, — отвечала Биара.

— Ты не наследница рода Веннейро, — холодно процедила Аалналор, — поэтому запросто могла упустить нечто важное.

— Ну, если будешь искать свои «подсказки» так же тщательно, как берегла письмо Виессы… — многозначительно усмехнулась Лорафим, подмигнув собеседнице.

Аалналор опасно сузила глаза. Напряжение поднялось такое, что воздух вокруг Лишер едва не начал потрескивать от напряжения. Казалось, еще немного, и случится непоправимое… Наследница Веннейро тяжело глядела на Биару, и взгляд ее ничего хорошего не предвещал. Тихо, но с нажимом, она произнесла:

— Не будем забывать, зачем мы здесь. Чем раньше покончим со всем этим, тем меньше придется терпеть присутствие… друг друга. Отставь колкости в сторонку и помоги разобраться в этой бессмыслице, написанной моим предком.

Биара склонила голову, по-новому взглянув на женщину напротив: с долей уважения. Лишер редко доводилось видеть, чтоб она так глядела на кого-либо.

— Ты права, — проговорила Лорафим, теперь уже без тени усмешки. — Чем раньше разберемся во всем этом, тем лучше. Итак, не кажется ли тебе, что…

Лишер едва слышно вздохнула, отворачиваясь. Ей было безразлично до всех этих тайн, загадок и наследия древних. Временами она и сама не понимала, что здесь делает. Никогда раньше Лишер не пыталась уйти и даже не говорила об этом с Биарой, однако в последнее время она все чаще стала спрашивать себя: зачем ей все это? Никс была права, Лорафим нет до нее дела — никогда не было. Теперь это казалось таким очевидным, но обман на протяжении долгих лет все равно был милее… до недавних пор.

После случившегося с Арлой и упрямых расспросов Никс о том, зачем она помогает такому человеку, как Биара, самообман и сладкие заблуждения о том, что однажды все изменится, а Лорафим заметит ее самоотверженную преданность, с каждым днем обретали более горький привкус. Вряд ли Биара способна кого-то полюбить — даже во время ее отношений с Виреном, Лишер была уверена в том, что чувства ее не столь искренни, а любовь не так беззаветна, как она пыталась продемонстрировать. Долгое время Лишер одергивала саму себя, считая, что она попросту видела то, что желала увидеть, но если отставить чувства и взглянуть правде в глаза, получалось, что она любила призрак, который сама же вообразила. Не значило ли это, что самое время двигаться дальше?

Размышления были прерваны самым внезапным образом.

Он вошел тихо, почти беззвучно. Лишер заметила его первой, потому как крысы, прячущиеся по углам, под отсыревшими старыми досками, беспокойно пискнули. Никто, кроме нее, не обратил внимания на их едва различимый гомон.

Сибио ступал быстро, но сумел при этом оставаться почти незаметным. Когда кузены Аалналор наконец увидели его, Кея сосредоточенно нахмурилась, а Занмир напрягся, не зная, должен ли что-то предпринять. Брат с сестрой не могли заметить легкое мановение пальцев Сибио, зато Лишер все увидела превосходно. Увидела и узнала: пальцы едва заметно перебирали воздух, будто лапки паука, плетущего невидимую паутину. Единственное, что она успела сделать, это схватить растерянного Корриана за плечо в предостерегающем жесте. Едва Лишер развернулась, пытаясь отскочить от опасности, позади раздался приглушенный взрыв.