Элоиза - [22]
— Здорово! Слав, ты мне его покажешь? Я так хочу поговорить с ним! Спрошу, нравится ли ему такой хвост…
Спросишь, Элоиза. Обязательно спросишь. Только вернись домой. Прости и вернись. Пожалуйста, котёнок… Вернись. Позволь мне хотя бы просто сказать тебе то, во что ты так боишься поверить.
Я не хочу тебя терять, слышишь?..
Утром его разбудил телефон. Даже не разбудил — вырвал из осколков тяжёлого полусна-полузабытья.
— Славун, привет. Спишь?
— Уже нет.
— Ты здоров? Голос какой-то…
— Пустяки, Валер. Я здоров. Просто не выспался, — поспешно успокоил друга Славка.
— Ты не забыл, что завтра экзамен?
— Помню.
— Готов?
— Как и любой пионер, — попытался пошутить он.
— Я вчера встретил Полину. Она о тебе спрашивала. Беспокоится, — сказал Валерка.
— Ну и пусть.
— Слушай, это, конечно, не моё дело, но всё же что между вами произошло?
— Ничего особенного, — скучно ответил Святослав.
— Помиритесь, а? Не мучай девку. Она же сама не своя ходит!
— Послушай… Я сделал ошибку, Валер. И хочу её исправить. Поэтому не говори мне больше о Полинке. Она без меня лучше проживёт, чем рядом со мной.
В трубке послышался тихий вздох, и Валерка с укором сказал:
— По-моему, ты делаешь что-то не то. И сам не понимаешь, что именно. И вообще, в последнее время ты какой-то…
— Если хочешь, я всё тебе расскажу. Только ты меня за шизика примешь.
— Да ладно! Выкладывай, что накипело!
— Не по телефону.
— Понял. Я зайду к тебе часика через два. Пиво захватить?
— Не надо. Просто приходи.
Святослав положил трубку телефона на рычажки, оделся, кое-как заправил кровать и поплёлся в ванную. Включил воду, взял зубную щётку…
И вспомнил, как кошка играла со струйкой воды. То боязливо трогала воду лапкой, то, внезапно осмелев, царапала её и била с размаху, разбрызгивая капли по всей кухне… Особенно она любила, когда вода попадала на горящую газовую горелку и шипела: кошка мгновенно собиралась в комок, прислушивалась и смешно таращила глаза…
Захотелось встать на колени, осторожно протянуть руку, нащупать в углу под ванной маленькое тельце, покрытое мягкой шёрсткой, вытащить кошку на белый свет, сдуть с ушей и проволочек-усов клочки пыли, поцеловать в маленький нос…
Нет кошки. Нет, вспомнил он. Уже недели три, как Элоиза ушла. Или больше? Больше. Целая вечность.
Дни измеряются годами, когда теряешь что-то по-настоящему дорогое. А когда вдруг внезапно осознаёшь… вечность обращается в непрерывный кошмар.
…Той ночью она замёрзла во сне и перебралась спать к нему. Лёгкой белой тенью шмыгнула под одеяло, поворочалась, устраиваясь поудобнее, прижалась к Славке и минуту спустя снова уснула. Святослав же заснуть не смог. Вдохнул прохладный, дурманящий запах Элоизиных волос — запах полыни и мяты, коснулся губами нежной щеки и осторожно, боясь разбудить, погладил ладонью хрупкое тело девушки… И ощутил под пальцами грубые рубцы на плече, спине, правом боку.
Святослав осторожно приподнял край одеяла. В падающем из окна голубоватом лунном свете спина Элоизы напоминала нетронутую снежную равнину. Белая бархатная кожа без единого шрама.
«Наверное, показалось», — облегчённо вздохнув, подумал про себя парень, заботливо укрывая Элоизу одеялом и устраиваясь рядом.
— Они действительно есть, Святослав, — прозвучал в тишине грустный голос девушки.
Элоиза села в кровати, обхватив себя за плечи руками — будто ей стало холодно.
— Что это было? — шёпотом спросил Святослав.
— Огонь. Я же говорила тебе, что родилась на костре.
Славка приподнялся на локте, посмотрел Элоизе в глаза.
— То есть… то, что я вижу… это не твоё тело?
Она долго молчала, прежде чем с трудом прошептать:
— Да. Это маска.
Святослав поражённо молчал. Элоиза как-то судорожно улыбнулась, спустилась с кровати на пол и виновато сказала:
— Лучше я оденусь…
В лунном свете она казалась фарфоровой. Красивое тело, белое, словно из настоящего китайского фарфора — тонкого, хрупкого, волшебного, словно просвечивающего… И всё же он сказал:
— Не надо. Элоиза, я… Покажи мне себя. Настоящую. Пожалуйста.
В её глазах отразился ужас.
— Нет. Не проси. Это не то, что стоит демонстрировать. Забудь, хорошо?
Парень покачал головой, подошёл к Элоизе. Коснулся её дрожащих пальчиков и твёрдо проговорил:
— Мне это нужно. Нужна ты. Настоящая, Элоиза. Не модель с обложки роскошного журнала, а ты. Не бойся. Позволь мне увидеть тебя.
— Не включай свет, — попросила она и отвернулась.
…Словно с холста медленно стекала краска, обнажая то, что было скрыто под маской-шедевром. Девушка стала немного ниже, чуть шире в бёдрах и талии (Славка отметил про себя, что такая она ему больше нравится — более женственная). А потом протаял сквозь кожу спины страшный след: широкий багровый рубец с неровными, словно рваными, краями. Будто язык пламени отпечатался на теле: тянулся с правого бока вверх, через спину, на шею и левое плечо, уродуя молодую, прекрасную кожу.
— О, господи, — прошептал Славка.
Элоиза обернулась, и парень вздрогнул: рубец отвратительными лепестками расходился с плеча на грудь и лицо. Неровная тёмно-багровая полоса шла через подбородок и правую щёку, заканчиваясь под внутренним уголком глаза. Несколько бесконечных секунд Святослав и Элоиза молча смотрели друг на друга, а потом девушка медленно опустилась на пол и глухо, безутешно разрыдалась.
Легко ли быть молодым? Еще бы! Особенно когда ты здоров, влюблен, карьера идет в гору, а перед тобой — весь мир, полный ярких красок… И тут звучит приказ, не подчиниться которому нельзя.Внедрение в экспериментальную программу с непредсказуемым результатом. Изматывающие тренировки. Радость от первых успехов. А потом — бах! — эксперимент пошел по худшему варианту, и теперь уже не важно, кто тому виной. Главное, что в двадцать с небольшим у тебя нет завтра, и отныне ты обречен жить на больничной койке, глядя на мир вертикальными зрачками дракона.Но есть на свете сила, которая с одинаковой легкостью может сотворить из человека чудовище и очеловечить монстра.
Чудеса механики и темные знания помогают Баллантайнам возрождать умерших. Из перерожденных получаются идеальные рабочие и слуги. В богатых семьях перестают бояться смерти. И все же не каждый готов признать бессмертного равным себе. Вот уже более ста лет полулюди-полукуклы пытаются доказать всем, что они не мертвые, что живым человека делает не биение сердца. Но на другой чаше весов — слепое подчинение приказам Баллантайнов. Что перевесит? И к чему приведет безудержное и беспринципное стремление к власти «повелителя» кукол, если перерожденных в Нью-Кройдоне уже тысячи? На чью сторону встанет само Мироздание?
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
Мир после химической войны, уничтожившей хлорофилл. Двести лет стоит на берегу Средиземного моря Азиль — последний уцелевший город, спрятанный под Куполом. Здесь чистый воздух и еда досыта — привилегия богатых градоуправленцев. Здесь в городских катакомбах тихо зреет революция, а в море ждёт Онамадзу — гигантский белый кит. В этом городе среди людей незамеченным бродит Бог. Добро пожаловать в Азиль — последний приют человечества!
Я очень плохая дочь. Нет, я не запойная пьяница, не курю анаши и не целуюсь с подружками. Я почти не ругаюсь. Я учусь в универе. Я даже самостоятельно устроилась на работу во дворец. Эх, всё гораздо хуже. Дело даже не в моей любви к панк-року, короткой стрижке и мечте о мотоцикле. К этому ты давно привыкла, мамочка. Тебя беспокоит другое: твоя единственная дочь мечтает выйти замуж за…
Рассказ с конкурса «Уши-Лапы-Хвосты», 2005 на proza.ruЛучшие рассказы, попавшие в Полуфинал.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.