Элоиза - [21]
— Не знаю, — смущённо улыбнулся Славка, — Просто смотрю на тебя. А ещё… Мне очень хочется тебя нарисовать. Или сфотографировать. — Он помолчал и добавил совершенно серьёзно: — Или я сойду с ума.
— Полина.
— Что? — вздрогнул Святослав, будто проснувшись.
— Полина, — повторила Элоиза. Она больше не улыбалась.
Славка сел рядом с ней. Вплотную. Взял девушку за локоть. Она дёрнулась, пытаясь высвободиться, но Святослав её не выпустил. Элоиза рванулась сильнее.
— Пусти! — взмолилась она почти испуганно.
— Не хочу.
— Слав, перестань! Не начинай всё сначала!
— Не кричи. Я тебя слышу.
— Ты сам себе жизнь испортишь.
— Напротив. Я хочу сделать правильный выбор.
— Отпусти. Ты делаешь мне больно.
Святослав медленно разжал пальцы. Он думал, что Элоиза тут же вскочит и убежит, но она всего лишь вздохнула, убрала за ухо выбившуюся прядь волос и положила рисунок, что держала на коленях, обратно в папку.
— А почему именно кошка? — вдруг спросил Славка, — Почему не голубь, не сова, не лисица, а именно кошка?
— Ей легче выжить в городе. И она всегда падает на четыре лапы. И ни в ком не нуждается, — ответила Элоиза.
— Глупо, — отвлечённо пробормотал Славка.
— Почему? Не логично?
— Я не об этом. Я о себе, — он посмотрел на девушку с непонятной мольбой в глазах, — Скажи мне… только честно. Ты же прожила столько лет… Ты должна знать!
— Знать что?
— Выбор. Его всегда так трудно сделать?
— Когда задумываешься о последствиях — да.
Святослав долго молчал, потом сказал тихо:
— Наверное, я люблю тебя.
Элоиза горько усмехнулась и покачала головой.
— Это неправда, Слав. Хотя и вполне закономерно. Рано или поздно это случилось бы между нами. То, что ты ко мне чувствуешь, называется куда более прозаично. Хотя… знаешь, похоть — чувство ещё более древнее, чем любовь. Да и нет любви на самом деле. Понимаешь?
— Понимаю, но другое, — Славка медленно начинал злиться, ошарашенный словами девушки, — Чем больше я слушаю тебя, тем более убеждаюсь в том, что ты занимаешься самовнушением. Ты просто боишься признаться себе в том, что не понимаешь, не видишь, не замечаешь многих очевидных вещей. Ты думаешь даже не так, как тебе хочется, а так, как выгодно, — теперь парень вообще с трудом соображал, что говорит, — Ты на самом деле — трусиха. Боишься всего, даже жизни. Напридумывала себе дурацких принципов, запретов и ограничений… и сама превратила своё существование в ад! Давай, дави в себе все чувства, душу… а я всё равно буду видеть то, что есть на самом деле! Упивайся своим проклятием! Ведьма!
Его крик буквально сорвал Элоизу с места и заставил её лицо побелеть. Ничего не говоря, она выбежала из комнаты, оставив Славку раздумывать, что же он всё-таки наделал.
Этой ночью кошка спала под ванной, среди клочьев паутины и пыли, а Святослав сидел на холодном кафельном полу и всё никак не мог найти правильных с его точки зрения слов.
На следующий день они всё-таки помирились.
3. Элоиза
Середина января. Холодно. Днём ещё более-менее, но сейчас… Искрами во льду глубоко в небе мерцают звёзды. Жалкий остаток луны над крышами домов, казалось, съёжился от холода и дрожит. Улицы пусты. Ощущение, будто город вымер. Немые дома с чёрными провалами окон только дополняют картину.
По улице промчался в облаке снега ветер. Швырнул щедро полную горсть колючих мелких льдинок в лицо сидящего на скамейке парня и исчез.
— Шёл бы ты домой. Зря по ночам бродишь.
Услышав голос за спиной, Славка вздрогнул и обернулся, с трудом разлепляя будто налитые свинцом веки.
— Замёрзнешь, — сказал парень в чёрном пальто.
Святослав молча подвинулся. Парень сел рядом с ним, достал сигарету, зажигалку и закурил, задумчиво прищурившись на фонарь напротив.
— Ты её не найдёшь. Если она ушла сама…
— Найду, — хриплым, простуженным голосом сказал Святослав.
Сигаретный дым медленно таял в морозном воздухе. Где-то вдалеке залаяла собака.
— Я предупреждал, что она тебе жизнь испортит?
Славка сжал озябшие пальцы в кулак, поёжился от пробравшегося под тёплую куртку холода.
— Предупреждал, — ответил он в сторону, — но ошибся. Это я ей жизнь испортил.
— Ну, испортил, и ладно, — пожал плечами Славкин собеседник, — Нашёл, кого жалеть — ведьму. Забудь её. Живи своей жизнью.
— Не могу. Я найду её и верну.
Отброшенная щелчком недокуренная сигарета алой искрой мелькнула в воздухе и исчезла в глубоком сугробе.
— Ты её уже не вернёшь, Святослав. А вот искать её и вовсе не надо. Ты же отдал её мне.
Славка посмотрел на парня.
— Я её тебе не отдавал. И раз ты не нашёл её до сих пор… Она этого не хочет.
ОН кивнул и криво усмехнулся.
— Угу. Сделает тебе ещё одну гадость. Последнюю, надеюсь. И придёт ко мне на исповедь. А ты… Отпусти её, Святослав. Прекращай свои блуждания по ночам. Иди домой, выспись, утром позвони Полине…
— Да пошёл ты!.. — бросил сквозь зубы Славка, резко встал и зашагал прочь по безлюдной улице. Только снег повизгивал под ботинками.
…Лето. Хочется лета, Элоиза. Тепла, солнечных бликов на глади реки. Земляники хочется. И чтобы травами пахло. Мятой, полынью.
Мы с тобой поехали бы в деревню. К деду. Как я и обещал, помнишь? Помнишь…
— … А у одного из кроликов хвост полосатый. Как у кошки-трёхцветки.
Легко ли быть молодым? Еще бы! Особенно когда ты здоров, влюблен, карьера идет в гору, а перед тобой — весь мир, полный ярких красок… И тут звучит приказ, не подчиниться которому нельзя.Внедрение в экспериментальную программу с непредсказуемым результатом. Изматывающие тренировки. Радость от первых успехов. А потом — бах! — эксперимент пошел по худшему варианту, и теперь уже не важно, кто тому виной. Главное, что в двадцать с небольшим у тебя нет завтра, и отныне ты обречен жить на больничной койке, глядя на мир вертикальными зрачками дракона.Но есть на свете сила, которая с одинаковой легкостью может сотворить из человека чудовище и очеловечить монстра.
Чудеса механики и темные знания помогают Баллантайнам возрождать умерших. Из перерожденных получаются идеальные рабочие и слуги. В богатых семьях перестают бояться смерти. И все же не каждый готов признать бессмертного равным себе. Вот уже более ста лет полулюди-полукуклы пытаются доказать всем, что они не мертвые, что живым человека делает не биение сердца. Но на другой чаше весов — слепое подчинение приказам Баллантайнов. Что перевесит? И к чему приведет безудержное и беспринципное стремление к власти «повелителя» кукол, если перерожденных в Нью-Кройдоне уже тысячи? На чью сторону встанет само Мироздание?
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
Мир после химической войны, уничтожившей хлорофилл. Двести лет стоит на берегу Средиземного моря Азиль — последний уцелевший город, спрятанный под Куполом. Здесь чистый воздух и еда досыта — привилегия богатых градоуправленцев. Здесь в городских катакомбах тихо зреет революция, а в море ждёт Онамадзу — гигантский белый кит. В этом городе среди людей незамеченным бродит Бог. Добро пожаловать в Азиль — последний приют человечества!
Я очень плохая дочь. Нет, я не запойная пьяница, не курю анаши и не целуюсь с подружками. Я почти не ругаюсь. Я учусь в универе. Я даже самостоятельно устроилась на работу во дворец. Эх, всё гораздо хуже. Дело даже не в моей любви к панк-року, короткой стрижке и мечте о мотоцикле. К этому ты давно привыкла, мамочка. Тебя беспокоит другое: твоя единственная дочь мечтает выйти замуж за…
Рассказ с конкурса «Уши-Лапы-Хвосты», 2005 на proza.ruЛучшие рассказы, попавшие в Полуфинал.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.