Элоиза - [6]
Я стояла неподвижно, словно меня удерживали тончайшие туго натянутые нити. Я не могла вымолвить ни слова, не то что прокомментировать услышанное. Он встал, провел рукой по моему лицу и быстро вышел. Исчез.
Я безустанно ждала его, не могла себе места найти. По вечерам плакала в объятиях Ангарии, гувернантки, которую я называла Мамулей: она была со мной в час моего рождения. Ей я рассказала все, единственному живому существу, которому могла поведать свои мысли. Видя мое отчаяние, она каждый день ходила в университет в поисках сбежавшего магистра. Она спрашивала о нем у школяров, преподавателей и прислуги, спрашивала везде, даже в тавернах и борделях. Возможно, он укрылся в каком-нибудь монастыре.
Я сходила с ума, не в силах дождаться возвращения Мамули и снова услышать, что Абеляр как будто растворился в воздухе.
Я поняла, что должна пойти с ней. Моему дяде-аббату мы решили соврать. В те дни на расстоянии двухдневной прогулки вдоль Сены раскинулась большая ярмарка Святого Матфея. Каждый год я обещала себе посетить ее, и на этот раз решила не упускать случая. Так мы оказались вне дома. В школе Нотр-Дам я нашла Арнольда – да-да, именно его, Арнольда Брешианского, близкого друга Абеляра. Он ответил, что тот уехал в сторону Ронсеваля, направляясь в монастырь. Было бы безумием следовать за ним! Мамуля была убеждена, что мы просто прогуляемся. Кого мы только не встретили: паломников, нищих, проповедников, даже бандитов. Для обеих встреча с ними грозила закончиться изнасилованием, но нас спасла толпа прокаженных. Было их, наверное, больше сотни. Они появились внезапно, гремя своими колокольчиками, и напавшие на нас скрылись, крича от ужаса. После такого испуга мы решили вернуться в Париж, держась на небольшом расстоянии от скрывающей изуродованные лица процессии.
Через неделю мы снова топтались у входа в монастырь Нотр-Дам. Привратник, вышедший навстречу, не признал нас, настолько мы были загорелыми, пыльными и грязными. На помощь пришли кухарки: нас сунули в корыто и основательно прополоскали, словно какую-нибудь репу. Переодевшись, мы спустились в залу, служившую дяде кабинетом. Я вошла первой и, желая убедить аббата, уже приготовилась рассказать о нашем трагическом приключении. Там, перед большим столом, спиной к нам стоял человек. Не переводя дыхания, я начала свой рассказ. Человек тут же обернулся... и я не смогла закончить свою тираду: это был он, Абеляр!
Он сбрил бороду, укоротил волосы и стал похож на диакона.
Я вскрикнула, рванулась к нему и набросилась, буквально повиснув у него на шее. Я смеялась, кричала и плакала, без умолку несла какую-то околесицу.
Спустя некоторое время, когда я, дрожа от волнения, уже перебралась в большое кресло, вошел мой дядя-аббат и, встав рядом с Абеляром, рассказал, что случайно нашел его в Каркассоне, где тот собирался проповедовать группе монахов, заподозренных в ереси.
- Я изо всех сил старался убедить его вернуться сюда. Мне даже пришлось пригрозить, что я пожалуюсь на него, - сказал дядя и нежно обнял Абеляра.
С тех пор прошел один, два, не знаю точно, сколько месяцев: я помню все, как в тумане, как будто бы я была зачарована.
Абеляр вернулся к нам в Нотр-Дам, над центральным нефом которого уже начал подниматься направленный прямо в небо шпиль. В тот час, когда тьма приказывает строителям закончить работу, мы вместе, держа в руках фонари, поднимались между контрфорсами, сквозь череду толстых колонн, похожих на густой лес.
Мы поднимались по ступенькам винтовой лестницы, пока не сбивались с дыхания, и на каждом витке сжимали друг друга в объятиях. Мы без конца целовались. Уверена, ни один строящийся собор еще не слыхал таких стонов, вздохов и страстных слов, как те, которыми был переполнен благодаря нашим любовным встречам Нотр-Дам.
На самом верху, на открытой площадке, парящей в пустоте, мы лежали на куче строительного брезента, переводя дух. Сквозь ажурные, будто кружевные арки мы видели весь Париж, чувствуя себя на вершине мира.
Там мы занимались любовью.
Я не могу ничего об этом рассказать – не из скромности, только из-за отсутствия нужных слов и образов.
Учебные занятия тоже возобновились. Мы всегда сидели в полутьме, ласкаемые слабым светом, проникавшим через витражи. Время от времени на стенах, разукрашенных красными, синими и золотыми бликами, возникала тень моего дяди, проходившего мимо легкой, словно у голубя, походкой, чтобы убедиться, что мы все еще там. Мы тут же начинали говорить громче, Абеляр делал вид, что читает лекцию, я задавала вопросы.
Однажды случилось так, что тень дяди появилась, когда мы занимались любовью. К счастью, он не мог нас видеть. У меня вырывались недвусмысленные стоны. Чтобы заглушить этот вокализ, Абеляр повысил голос, как будто учитель, ругающий ученика за отсутствие должного внимания к своим речам, и даже хлопнул в ладоши, имитируя пощечину. Дядя был за окном, убежденный, что мы не заметили его присутствия. Мы же в темноте бесстыдно продолжали наши страстные объятия. Мои стоны стали громче. Отделенный от нас стеклом аббат удовлетворенно прокомментировал:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Две двери, расположенные по краям сцены: Еще одна — в глубине слева. Правая дверь — вход в квартиру, левая ведет в спальню, а та, что в глубине — в кухню. На просцениуме длинный стол. На столе — телефон, радиоприемник, утюг, тазик, мужской пиджак, щетка. Возле стола табурет. Поблизости — шкафчик или этажерка, поверх которой плошка с медикаментами: пластырем, бинтом, йодом, мазью. Стул. На стене висит внушительное охотничье ружье…».
Автор этого романа, известный итальянский писатель и драматург Дарио Фо, в 1997 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. Ироничный и занимательный, роман «Дочь понтифика» посвящен судьбе Лукреции Борджиа и, построенный на строго документальной основе, по-новому освещает образ этой неоднозначной и по-своему блестящей личности на фоне исторических реалий эпохи Итальянского Возрождения.
Дарио Фо (Род. в 1926 г.) – итальянский драматург, нобелевский лауреат 1997 года.Дарио Фо много работал в соавторстве с женой – Франкой Раме. Пьесы о положении женщины в современном мире особенно привлекали ее внимание. Их главная тема – борьба за освобождение женщины, освобождение от власти предрассудков, царящих в обществе, от власти мужа в семье, борьба за право женщины на бунт против унизительных условий существования, за право самой распоряжаться своей судьбой. Этой теме посвящена и предлагаемая вниманию читателей одноактная пьеса-фарс «Свободная пара».
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Молодая женщина, искусствовед, специалист по алтайским наскальным росписям, приезжает в начале 1970-х годов из СССР в Израиль, не зная ни языка, ни еврейской культуры. Как ей удастся стать фактической хозяйкой известной антикварной галереи и знатоком яффского Блошиного рынка? Кем окажется художник, чьи картины попали к ней случайно? Как это будет связано с той частью ее семейной и даже собственной биографии, которую героиню заставили забыть еще в раннем детстве? Чем закончатся ее любовные драмы? Как разгадываются детективные загадки романа и как понимать его мистическую часть, основанную на некоторых направлениях иудаизма? На все эти вопросы вы сумеете найти ответы, только дочитав книгу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.