Элоиза - [6]
Я стояла неподвижно, словно меня удерживали тончайшие туго натянутые нити. Я не могла вымолвить ни слова, не то что прокомментировать услышанное. Он встал, провел рукой по моему лицу и быстро вышел. Исчез.
Я безустанно ждала его, не могла себе места найти. По вечерам плакала в объятиях Ангарии, гувернантки, которую я называла Мамулей: она была со мной в час моего рождения. Ей я рассказала все, единственному живому существу, которому могла поведать свои мысли. Видя мое отчаяние, она каждый день ходила в университет в поисках сбежавшего магистра. Она спрашивала о нем у школяров, преподавателей и прислуги, спрашивала везде, даже в тавернах и борделях. Возможно, он укрылся в каком-нибудь монастыре.
Я сходила с ума, не в силах дождаться возвращения Мамули и снова услышать, что Абеляр как будто растворился в воздухе.
Я поняла, что должна пойти с ней. Моему дяде-аббату мы решили соврать. В те дни на расстоянии двухдневной прогулки вдоль Сены раскинулась большая ярмарка Святого Матфея. Каждый год я обещала себе посетить ее, и на этот раз решила не упускать случая. Так мы оказались вне дома. В школе Нотр-Дам я нашла Арнольда – да-да, именно его, Арнольда Брешианского, близкого друга Абеляра. Он ответил, что тот уехал в сторону Ронсеваля, направляясь в монастырь. Было бы безумием следовать за ним! Мамуля была убеждена, что мы просто прогуляемся. Кого мы только не встретили: паломников, нищих, проповедников, даже бандитов. Для обеих встреча с ними грозила закончиться изнасилованием, но нас спасла толпа прокаженных. Было их, наверное, больше сотни. Они появились внезапно, гремя своими колокольчиками, и напавшие на нас скрылись, крича от ужаса. После такого испуга мы решили вернуться в Париж, держась на небольшом расстоянии от скрывающей изуродованные лица процессии.
Через неделю мы снова топтались у входа в монастырь Нотр-Дам. Привратник, вышедший навстречу, не признал нас, настолько мы были загорелыми, пыльными и грязными. На помощь пришли кухарки: нас сунули в корыто и основательно прополоскали, словно какую-нибудь репу. Переодевшись, мы спустились в залу, служившую дяде кабинетом. Я вошла первой и, желая убедить аббата, уже приготовилась рассказать о нашем трагическом приключении. Там, перед большим столом, спиной к нам стоял человек. Не переводя дыхания, я начала свой рассказ. Человек тут же обернулся... и я не смогла закончить свою тираду: это был он, Абеляр!
Он сбрил бороду, укоротил волосы и стал похож на диакона.
Я вскрикнула, рванулась к нему и набросилась, буквально повиснув у него на шее. Я смеялась, кричала и плакала, без умолку несла какую-то околесицу.
Спустя некоторое время, когда я, дрожа от волнения, уже перебралась в большое кресло, вошел мой дядя-аббат и, встав рядом с Абеляром, рассказал, что случайно нашел его в Каркассоне, где тот собирался проповедовать группе монахов, заподозренных в ереси.
- Я изо всех сил старался убедить его вернуться сюда. Мне даже пришлось пригрозить, что я пожалуюсь на него, - сказал дядя и нежно обнял Абеляра.
С тех пор прошел один, два, не знаю точно, сколько месяцев: я помню все, как в тумане, как будто бы я была зачарована.
Абеляр вернулся к нам в Нотр-Дам, над центральным нефом которого уже начал подниматься направленный прямо в небо шпиль. В тот час, когда тьма приказывает строителям закончить работу, мы вместе, держа в руках фонари, поднимались между контрфорсами, сквозь череду толстых колонн, похожих на густой лес.
Мы поднимались по ступенькам винтовой лестницы, пока не сбивались с дыхания, и на каждом витке сжимали друг друга в объятиях. Мы без конца целовались. Уверена, ни один строящийся собор еще не слыхал таких стонов, вздохов и страстных слов, как те, которыми был переполнен благодаря нашим любовным встречам Нотр-Дам.
На самом верху, на открытой площадке, парящей в пустоте, мы лежали на куче строительного брезента, переводя дух. Сквозь ажурные, будто кружевные арки мы видели весь Париж, чувствуя себя на вершине мира.
Там мы занимались любовью.
Я не могу ничего об этом рассказать – не из скромности, только из-за отсутствия нужных слов и образов.
Учебные занятия тоже возобновились. Мы всегда сидели в полутьме, ласкаемые слабым светом, проникавшим через витражи. Время от времени на стенах, разукрашенных красными, синими и золотыми бликами, возникала тень моего дяди, проходившего мимо легкой, словно у голубя, походкой, чтобы убедиться, что мы все еще там. Мы тут же начинали говорить громче, Абеляр делал вид, что читает лекцию, я задавала вопросы.
Однажды случилось так, что тень дяди появилась, когда мы занимались любовью. К счастью, он не мог нас видеть. У меня вырывались недвусмысленные стоны. Чтобы заглушить этот вокализ, Абеляр повысил голос, как будто учитель, ругающий ученика за отсутствие должного внимания к своим речам, и даже хлопнул в ладоши, имитируя пощечину. Дядя был за окном, убежденный, что мы не заметили его присутствия. Мы же в темноте бесстыдно продолжали наши страстные объятия. Мои стоны стали громче. Отделенный от нас стеклом аббат удовлетворенно прокомментировал:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Две двери, расположенные по краям сцены: Еще одна — в глубине слева. Правая дверь — вход в квартиру, левая ведет в спальню, а та, что в глубине — в кухню. На просцениуме длинный стол. На столе — телефон, радиоприемник, утюг, тазик, мужской пиджак, щетка. Возле стола табурет. Поблизости — шкафчик или этажерка, поверх которой плошка с медикаментами: пластырем, бинтом, йодом, мазью. Стул. На стене висит внушительное охотничье ружье…».
Автор этого романа, известный итальянский писатель и драматург Дарио Фо, в 1997 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. Ироничный и занимательный, роман «Дочь понтифика» посвящен судьбе Лукреции Борджиа и, построенный на строго документальной основе, по-новому освещает образ этой неоднозначной и по-своему блестящей личности на фоне исторических реалий эпохи Итальянского Возрождения.
Дарио Фо (Род. в 1926 г.) – итальянский драматург, нобелевский лауреат 1997 года.Дарио Фо много работал в соавторстве с женой – Франкой Раме. Пьесы о положении женщины в современном мире особенно привлекали ее внимание. Их главная тема – борьба за освобождение женщины, освобождение от власти предрассудков, царящих в обществе, от власти мужа в семье, борьба за право женщины на бунт против унизительных условий существования, за право самой распоряжаться своей судьбой. Этой теме посвящена и предлагаемая вниманию читателей одноактная пьеса-фарс «Свободная пара».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.