Эллада - [13]
— Вчера я сообщил тебе. Я не раб. Я — свободнорождённый эллин, — торопливо и горячо произнёс милетянин. — Мой отец, дед, прадед, все мои предки были гражданами Милета, — Анаксимандр отвернул на груди лохмотья, показал шрам у правой ключицы. — Вот отметина персидского копья. Я проливал кровь за свободу Эллады.
Хозяин усмехнулся, казалось, речи нового раба его забавляют. Мегабаз же, насупившись, глядел на говорившего исподлобья, постукивал бичом по голени.
— Ты не гражданин Милета и не именитый купец. Ты — человеконогий, моя собственность. Я заплатил за тебя хорошую цену в три мины. — Купив у пиратов за три мины грамотного раба, горнозаводчик совершил выгодную сделку. На рынке пришлось бы выложить в два-три раза больше. — Запомни, отныне ты раб.
Лисагор повернулся, намереваясь уйти, но Анаксимандр удержал его.
— Послушай. В Афинах у меня есть друзья. Возьми меня с собой, они заплатят за меня выкуп в десять мин.
— Мне не нужны твои десять мин, — уже сердито ответил Лисагор. — Мне нужен грамотный управляющий. Клянусь собакой, ты либо покоришься своей участи и станешь им, либо закончишь свои дни в забое. Что такое рудокоп, через пару дней поймёшь. Страшись. Если же заслужишь мою благосклонность, сможешь завести новую семью, либо вызвать из Милета свою милую жёнушку.
Жена раба — рабыня, так же, как и муж, принадлежит хозяину душой и телом. Презрительный тон самодовольного горнозаводчика, благодаря своему положению попиравшего справедливость, злили Анаксимандра, а наглость последнего предложения вывела из себя.
— Да ты, видно, с осла упал! — вскричал разгневанный милетянин, но тут же смолк, прерванный ударом бича по лицу.
— Проучи его, — велел Лисагор своему приспешнику. — Проучи, а как очухается, ставь на работу, как я сказал.
Следующим ударом Мегобаз сбил непонятливого раба с ног и приступил к изложению законов, властвующих на руднике.
Надсмотрщик
Вручив бич, атрибут власти, управляющий направился к рабам, дробившим породу. Анаксимандр отправился следом. Сделав десяток шагов, Мегабаз остановился.
— Вот что, купец. Бредни свои о свободе забудь. Ты раб до конца своих дней. Будешь умным, можно неплохо устроиться и рабом. Бежать отсюда и не думай, свободы не обретёшь, а себя погубишь. За краем площадки отвесный обрыв, по которому можно спуститься только на верёвке. А её ещё надо раздобыть и как-то припрятать. Ночью рудник стерегут вооружённые охранники с собаками.
Перед дробильным участком Мегабаз опять остановился, ткнул в бок бичом шедшего рядом Анаксимандра.
— Вот ты зол на меня, потому что я тебя избил и могу избить, когда вздумается. И ты рад бы мне отплатить, да не можешь. Я ловчей тебя, ты рукой взмахнуть не успеешь, как я свалю тебя. Да и вообще, если руку на меня поднимешь, тебя другие надсмотрщики и охранники на части разорвут. Таков здесь закон. Ты зол на меня, так излей свою злость на них, — Мегабаз указал бичом на рабов. — Бей! Не будешь бить, сам окажешься среди них. Мне ты безразличен, что надсмотрщиком будешь, что рудокопом, мне всё равно. Хозяин имеет на тебя виды и велел обучать, поэтому я с тобой разговариваю.
Они приблизились к дробильщикам, те работали как заведённые. Один из рабов, только что притащивший от шахтной норы камни, не заметив опасности, опорожнил корзину, поставил набок и, опираясь на неё, переводил дух. Управляющий указал на него новоиспечённому надсмотрщику.
— Видишь его? Бей! Раб отдыхает только в могиле, всё остальное время работает. Бей!
Раб, услышав разговор, обернул лицо, зрачки от ужаса мгновенно расширились. По лицу его невозможно было определить возраст. Серое, измождённое, со свалявшейся бородой, оно представлялось маской неведомого доселе театра. Анаксимандр стегнул раз, другой. Ему приходилось наказывать рабов. Как же иначе? Но наказывал обычно разгневавшись на леность или нерадивость. Этот же человеконогий ни в чём перед ним не провинился, и он не испытывал к нему злобы. Мегабаз оттолкнул сердобольного надзирателя.
— Разве так бьют? Смотри!
Засвистел бич, тело раба скукожилось, вздрагивало от побоев. Нанеся десяток ударов, Мегабаз прекратил избиение.
— Запомни, раб должен работать, причём бегом. Станешь жалеть, окажешься среди них. Больше повторять не буду, — предупредил управляющий.
Наказав ленивого раба и вразумив бестолкового надсмотрщика, Мегабаз объяснил смысл производимой на дробильном участке работы. От шахтных нор рабы перетаскивали поднятую породу на участок. Здесь её сортировали. Пустая порода шла в отвал, рудная дробилась молотами. На зернистой, грязно-буроватой породе местами проступали серо-чёрные полосы с металлическим отливом, это и была руда. Анаксимандру надлежало строго контролировать работу сортировщиков. Ошибки не допускались и не прощались. Всякая ошибка — злой умысел. Злой умысел жестоко наказывался. Дроблённая руда измельчалась мельницами, каменные жернова которых вращали опять же рабы. Измельчённая руда ссыпалась в кучу, и поступала под заботы плавильного участка. Кроме Анаксимандра, на участке работали ещё три надсмотрщика.
Потянулись однообразные дни. Первое время Анаксимандр жил как заколдованный. Словно злой чародей одурманил разум, лишил воли. По бесцветному небу влеклось чёрное солнце с колючими лучами. Какие-то существа окружали его, что-то требовали, говорили непонятные речи. Существа эти были абсолютно безразличны Анаксимандру, как стали безразличны еда, питьё, неудобства быта. Переход из свободного состояния в рабское лишил его душевных сил. Причём этот переход совершился совершенно неожиданно, внезапно, когда Анаксимандр радовался жизни и находился на гребне удачи. Беда грянула как гром с ясного неба, и своей непредвиденностью породила безысходность, подавленность внутренних, жизненных сил. Но не только внезапность перемены судьбы угнетала душу милетянина. Душа полнилась едкой горечью, словно предал близкий и доверительный друг, предательством своим повергнув в отчаяние и мрак. Чего ждать от жизни, людей, если предают близкие друзья, коим доверял, как отцу с матерью? Афины на его любовь и восхищение ответили чёрным недоброжелательством. Передняя, парадная стена афинского общества, изображающая братолюбие, справедливость, прикрывала злобу и коварство. Люди, с которыми ещё недавно ликовал на празднике, устройством жизни коих восхищался и брал его в пример, теперь представлялись злонамеренными лицемерами, волками, рядящимися в овечьи шкуры. Кем были пираты, продавшие его в рабство, Анаксимандра даже не интересовало, то был сброд без роду и племени. Лаврионовы рудники принадлежали Афинам, и Лисагор является гражданином Афин, это было главным.
Автор повествует о жизни славян в неспокойную, переломную для национального самосознания, полную конфликтов и противоречий эпоху крещения Руси. В лучших традициях исторического романа здесь переплетаются сюжетные линии персонажей – как представителей простого народа, так и фигур исторического значения; читатель получает возможность взглянуть на события глазами и тех, и других. Таким образом перед нами разворачивается объёмная, панорамная картина жизни общества в описываемый период, позволяющая многосторонне осмыслить сложный процесс формирования культурных и религиозных традиций русского народа.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.