Элизиум, или В стране Потерянных Снов - [105]

— Ты? Ты заявишься туда вот, — Джинни показала на ее свитер и брючки. — В этом вот клоунском…

— Это не клоунское. И — да, тетя Джинни, я приду туда такая, как есть. И я буду не одна, если вам так интересно.

Джинни подняла брови.

Рональд повернулся к полке над очагом и взял какой-то сверток.

— Это и есть улики по делу об изуродованном платье? Что она натворила, милые леди?

— Не говори обо мне в третьем лице, папа, — огрызнулась Рози. — Это неприлично, к твоему сведению. Я еще здесь. Хоть меня и пытаются отправить под домашний арест!

— Какая драма, — негромко и холодно произнесла Гермиона.

— Рози срезала все жемчужинки и золотые пайетки, — тихо сказала Джинни.

— Пае… что? — спросил Рон.

— Неважно. Мама расшивала это платье, все пришила сама, вручную, она так старалась. Рози в последнее время была грустной, и она…

— И Молли подумала, что ее развеселит подарок к рождественскому балу. Очевидно, она сильно ошиблась, Рональд.

Гермиона устало потерла лоб.

— Ее внучка ни во что ни ставит балы…

— Это верно! — воскликнула Рози почти польщенно.

— Балы, платья, а самое главное — своих родственников.

— И все? — озадаченно спросил Рон. — Пусть наденет платье без пае… без вот этого самого, что бы там ни было.

— Она отрезала рукава, — мягко сообщила Джинни. — И вырезала огромные дыры на лифе и подоле… Словом, платье испорчено. Рози, это было жестоко и…

— Папа, дай его сюда, — Рози выхватила сверток у отца из рук. — Если вы так хотите, я все зашью, выучу все заклинания из «Домоводства для ведьм», и зашью, но знайте же, что я никогда, никогда, ни за что не надену это дурацкое платье на этот дурацкий бал!

— Да в чем дело, — Рон начал сердиться. — Что за причуды, Роза?

— Как будто вы не знаете, — протянула девочка. Она отступила к лестнице, все еще красная от гнева. — Спросите у Ала, тетя Джинни. И даже Джейми его поддержал! Мы все будем в черном. Все, все так решили. А платье я порезала не потому, что я не люблю бабушку! А потому, что это было глупо, глупо, и я не хотела…

Она скривилась и зарыдала вдруг, как маленький ребенок — долго, с подвыванием и без пауз.

Взрослые переглянулись.

— Это из-за… того мальчика, — осторожно начала Джинни. — сына Малфоя. Мы все, конечно же, знаем… Мы…

— Это из-за Скорпиуса! Он умирает, а нам устроили рождественский бал! Веселитесь, детки! Глупые, бессердечные детки!

Рози, всхлипывая, прижала сверток к груди. Тонкая бумага порвалась, и посыпались на пол бусины, какие-то блестящие конфетти: тонкая россыпь золотого, белого, серебряного.

Рози встала на четвереньки и принялась собирать блестки горстями. Она плакала, волосы свисали на ее низко опущенное лицо: волна жарко-красного, завитки и волны.

Рон бросился было на помощь, Джинни и Гермиона вскочили.

— Не надо, папа, оставь. Я сама. Я пришью…

Рози собрала фальшивые богатства и выпрямилась. Она подняла голову и уперлась горящим взглядом в лицо Драко.

— Я буду в черном, — сообщила она, не отводя глаз. Драко был уверен, что она его видит. Она смотрела на него прямо и совершенно спокойно. — Я буду в черном, и все они будут в черном. Обещаю.

* * *

От ее взгляда он вздрогнул всем телом и отступил в угол, в темноту.

Зажмурился, а когда открыл глаза — увидел спутанные длинные, темно-коричневые, с бурым отливом, шерстинки. Ухо пса дернулось, по мускулам на спине прокатилась судорога.

Драко зарылся носом в густую шерсть и несколько раз вдохнул.

Было холодно, ветер гулял по редкому оголенному лесу, костер погас, и почти рассвело. Драко попытался поймать тепло, исходящее от крепкого звериного тела. Его спина и бок ныли, больная рука не слушалась и онемела.

Он неохотно сел, морщась, зевая во весь рот.

— Ну вот, Гарри. Теперь я регулярно вижу во сне твоих драгоценных родственничков, — хрипло сказал он псу. — Хорошо, что ты теперь такой… приятно молчаливый. А то бы я наслушался. Твоя жена следит за фигурой, похвально… но ей бы поменьше мучного. В ее возрасте уже пора отказаться от некоторых радостей.

Пес нагло зевнул.

— Да-да. Не мое дело. Хм. Грейнджер ведет себя как престарелая директриса исправительной школы.

Зверь пошевелился и негромко тявкнул.

— А Уизли вроде бы поумнел. Или сильно старается произвести такое впечатление. Рози…

Пес опять гавкнул, громче — и очень похоже на смешок.

— Рози славная девочка. Надо было пригласить ее в Малфой Мэнор, но мы все как-то… не думали тогда, что…

Драко потер руками лицо.

— Не думали, не знали. Никогда не думаешь о таком, а кто думает, тот безумец. О будущем, о самом плохом будущем. Думаешь только о хорошем. Так, что сердце болит от радости. Потом все случается — и будто бы так и должно было быть. Это самое страшное. То, как оно случается. Словно ему все равно, словно оно имеет право… наступить, случиться. Словно оно ДОЛЖНО быть.

Он встряхнулся, весьма по-собачьи, и огляделся вокруг.

— Ну, и довольно об этом. Скорпиус скоро будет со мной. Вставай, Гарри. Пора двигаться дальше. Видишь рассветное небо? Сегодня идем туда, на восток.

Лес стал гуще, Драко и его пес ступали теперь по пружинящему ковру из палой листвы. Послеполуденные лучи тянулись длинными полосами меж ветвей. Но вскоре путники почувствовали дуновение свежего ветра, лес расступился — оборвался даже. Драко заметил полосу раскорчеванной земли. За ней лежало поле, сжатое, темно-коричневое, с жирной, илистой землей.