Елизавета I Австрийская - [52]

Тем временем в Вене противники нормализации отношений с Венгрией пытаются ослабить позиции провенгерски настроенных придворных. Так, например, в министерство иностранных дел поступает донесение из полиции, в котором Ида Ференци, входящая в ближайшее окружение императрицы, обвиняется в том, что она, поддавшись влиянию радикально настроенных депутатов ландтага, пытается распространить это влияние и на свою госпожу[151]. Однако императора теперь беспокоят не только отношения с Венгрией, но и активизация гегемонистских устремлений Германии. Неугомонный Бисмарк хочет разрубить гордиев узел и объединить германские государства под эгидой Пруссии, без участия Австрии. Для достижения своих целей он даже готов прибегнуть к военной силе. Германский канцлер уже заключил союз с Италией, а в марте и апреле 1866 года становится очевидным, что войны не избежать. Подобное развитие событий удручает Елизавету. Она задается вопросом, как это скажется на ее родной Баварии и тем самым на ее родительском доме. Ей, правда, известно, что король Баварии Людвиг II меньше всего помышляет об участии в военных действиях на стороне Бисмарка. В то же время нет никакой уверенности и в том, что Австрия может рассчитывать на него как на своего союзника. Вот что докладывает, к примеру, 28 марта австрийский посланник в Мюнхене[152]. «Молодой король и не думает отказываться от своего беззаботного образа жизни. Он говорит: «Я не хочу войны!» — но больше его ничего не интересует».

Елизавета хотела бы побывать на родине в Поссенхофене, где за последнее время произошло много знаменательных событий. В частности, ей уже давно не дает покоя история с замужеством ее сестры Софии, которую сначала хотели выдать за герцога Филиппа Вюртембергского, но из этого ничего не вышло. А совсем недавно, в марте 1866 года, с намерением предложить Софии руку и сердце в Поссенхофене побывал брат императора эрцгерцог Людвиг Виктор.

Герцогиня Людовика всей душой поддерживает эту идею, но беда в том, что молодые люди не нравятся друг другу. Несмотря на то, что ее мать тяжело переживает очередную неудачу, Елизавета считает, что ее сестра поступила честно и мудро, отказав жениху, которого она не любит. «Император, — делится императрица своими соображениями на этот счет в письме к матери[153], — с самого начала не верил в удачу. Было бы здорово, если бы София нашла себе мужа, которого она бы любила и с которым была бы счастлива. Но кто мог бы им стать?»

Елизавета не хочет покидать Вену до тех пор, пока сохраняется угроза войны, но похоже, что надежд на примирение почти нет. «Иногда мне кажется, — пишет она матери[154], — что даже самая печальная определенность была бы для меня лучше этого бесконечного ожидания».

В апреле двор к радости Елизаветы переезжает из Хофбурга в Шенбрунн. «Стоит чудесная погода, — пишет она своей чтице[155], — и я очень рада уехать из города, здесь я чувствую себя гораздо свободнее, тем более что мне наконец-то разрешили ездить верхом без сопровождающих».

Елизавета уклоняется и от участия 1 мая в традиционном торжественном выезде на Пратер, во время которого обычно собираются толпы зевак, желающих лицезреть императорскую чету. «В этом году, — пишет Елизавета своей матери[156], — я праздную первое мая не так как обычно — утомительно и скучно, а, сославшись на кашель, останусь дома, что несравненно лучше, чем разъезжать по аллее взад и вперед на глазах у чрезмерно любопытной публики… В Фюред[157] я не поеду, потому что время сейчас очень тревожное, война на пороге, и я никак не могут оставить императора одного».

Императрица оказалась права. 3 мая Франц Иосиф в письме к матери признается, что он не представляет себе, как можно было бы избежать войны без отказа от великодержавного статуса Австрии. В эти неспокойные дни Франц Иосиф всегда радуется, если ему удается выкроить несколько часов свободного времени, чтобы во второй половине дня в воскресенье отвлечься от государственных дел и, как рядовой гражданин, прогуляться по лесу до Хайнаха.

Тем временем Пруссия 8 мая приводит всю армию в полную боевую готовность, после чего и Австрия мобилизует свои войска на севере и на юге. Шурин императрицы, свергнутый с престола король Неаполя, намерен в случае войны организовать восстание в Италии и в связи с этим просит у Франца Иосифа денег. Император дает ему миллион франков, хотя он и не очень рассчитывает на эту помощь.

Все сообщения, которые Елизавета в эти дни получает из Баварии, вызывают у нее озабоченность. Ее сестру Софию хочет сосватать очередной претендент на ее руку и сердце, некий испанский принц. Со слов мужа у императрицы сложилось о нем впечатление как о «грубом, неотесанном субъекте». К тому же она весьма низкого мнения об испанском дворе, и стоит ей только представить Софию в этой удушливой атмосфере, как ей сразу становится не по себе. Уж лучше тогда пусть будет Людвиг Виктор, чем этот принц. «Брат императора в самом деле хороший человек, — полагает она, — может быть, у них еще что-нибудь получится».

Король Баварии по-прежнему делает вид, что ему нет никакого дела ни до войны и военных приготовлений. Вместо этого он не прекращает попыток вновь сблизиться с Рихардом Вагнером, для чего 21 мая тайком от всех едет к нему в Швейцарию. «Я слышала, что короля снова нет на месте, — замечает Елизавета по этому поводу