Елизавета I Австрийская - [174]

Великолепная лунная ночь. Но императрица не может уснуть. Она прислушивается к дивному голосу итальянского певца, звучащему где-то поблизости. Природа за окном неповторима в своем великолепии. Сказочный свет луны наполняет комнату неверными тенями. Луна светит ей в лицо, и около двух часов ночи Елизавета засыпает, оставляя окно открытым, но по истечении некоторого времени просыпается в неожиданном испуге.

В обычные дни она спит до семи часов утра, в большинстве случаев уже зная, какую прогулку предпримет сегодня, но 10 сентября она позволяет себе, ссылаясь на бессонную ночь, остаться в постели немного дольше обычного. В девять часов графине Сцтараи дозволяется войти к Елизавете, чтобы осведомиться о ее планах на день.

«В одиннадцать часов я хочу послушать в городе оркестрион, новую музыкальную машину, а потом, как и договорились, в час сорок пополудни поедем на корабле в Каукс. Более я ни в чем не нуждаюсь».

Ровно в одиннадцать императрица, несмотря на бессоннную ночь, свежа, бодра и готова к прогулке. Они идут на Rue Bonnivard в музыкальный магазин Беккера. Следуя желанию императрицы, оркестрион заводят, и он играет мелодии из любимых опер Елизаветы — «Кармен», «Тангейзер», «Риголетто» и «Лоэнгрин». «Тангейзер» восхищает Елизавету больше всего. Императрица очень любит эту мистико-фантастическую оперу, так как она наиболее созвучна настроениям ее души. Среди нот Елизавета отыскивает большое музыкальное произведение, так называемый «Аристон», для живущей в Валлерзее семьи дочери. Она надеется, что это порадует не только Валерию, Франца Сальватора и их детей, но и императора. Она выбирает еще двадцать четыре музыкальных произведения.

Тем временем в магазин входит дама, искренне удивляясь присутствию здесь высочайшей особы, и тут же обращается к графине Сцтараи с просьбой представить ее императрице. Вошедшая — бельгийская графиня, близко знакомая с сестрой ее величества. Но графиня Сцтараи, хорошо знающая свою госпожу, отклоняет это предложение. Елизавета быстро завершает покупки и поспешно удаляется, чтобы оградить себя от надоедливой незнакомки. Она торопится. За двадцать минут до отплытия корабля Елизавета приходит в отель, где в спешке выпивает лишь стакан молока.

Тем временем, 6 сентября в Thonon-les-Bains проводится очередное собрание анархистов, где в деталях оговариваются планы убийства Елизаветы, чье исполнение поручается Люкени, неоднократно утверждавшему, что он способен убить человека. Но никто не может подтвердить факт проведения собрания и указать местонахождение Люкени в это время. Он, очевидно, просто что-то слышал о времени отъезда императрицы 5 сентября в Эвиан. Он, безусловно, имел при себе официальный список проживающих в отеле с 3 по 5 сентября. Герцога Орлеанского и герцога фон Шартрез в этом списке нет, их просто не было в Швейцарии. Но о приезде императрицы Елизаветы говорят все на Женевском озере, и Люкени твердо знает, что будет там в это время.

8 сентября он уже в Женеве. В один из вечеров он подписывает открытку с видом, посылая ее своей прежней госпоже[560] принцессе де Фера д’Арагон: «Госпожа принцесса, я не могу объяснить вам причины, почему я не в Париже… В первом же следующем письме я раскрою Вам эту тайну… Любая работа мне по плечу. Я не жду ответа и уведомляю Вас, что в субботу покину Женеву». Луиджи Люкени известен тот факт, что девятого сентября Елизавета должна прибыть в Женеву, но не из газет, а из каких-то других источников. Весь день он слоняется поблизости от отеля «Beau Rivage» и места стоянки корабля. Утром 10 сентября газеты приносят весть о том, что императрица действительно на некоторое время остановилась в отеле «Beau Rivage» инкогнито, скрываясь под именем графини фон Хоэнэмбз. Обычно для сохранения инкогнито хватает лишь настоятельной просьбы, но в данном случае дирекция отеля[561], делая себе рекламу, дает интервью трем газетам Женевы: «Журналу де Женев», «Трибуне» и «Женевиос», объявляя о прибытии высочайшей гостьи в первый же день.

Если в момент приезда Елизаветы, вечером 9 сентября, Люкени по какой-либо причине не было на его посту и он не имел уверенности в ее прибытии, то теперь, 10 сентября, он узнает об этом из утренних газет. С девяти часов утра он занимает свой наблюдательный пост, а в десять, сидя на лавочке у отеля, разговаривает с прилично одетым мужчиной, с белой бородой, по виду обычным рантье. Когда Елизавета в одиннадцать выходит из отеля, Люкени, проголодавшись, уже покинул своего собеседника. Благодаря этому прогулка проходит спокойно.

Настает время отъезда. Уже поздно. Прислуга и доктор Кромар готовы тронуться в путь. Графиня Сцтараи торопит с отъездом, она опасается, что ее величество может опоздать к кораблю. Елизавета приказывает ей позаботиться еще и о молоке доя нее, и обе дамы покидают отель за пять минут до отправления корабля. По дороге графиня Сцтараи обращает внимание на зеленые листья каштанов. «Да, — говорит по-венгерски Елизавета, — король пишет, что в Шенбрунне сейчас настоящая осень и на Пратере остались зелеными лишь некоторые каштаны».