Елена прекрасная - [5]
— Поздравляю, старик! Это большая радость. Как же в такой день вы не пошли с ней вместе?
— Запретила. Категорически! Хочет быть самостоятельной. Она отказалась от платного образования, прошла как бюджетница.
— Ну, по такому случаю!.. — Яков Петрович плеснул в свой фужер немного коньяка, чокнулся, глотнул. — Жаль, что у тебя не сохранился «Калашников».
— Зачем он мне? — удивился Валентин.
— Лена превратилась в красавицу — тебе надо отпугивать назойливых поклонников.
— Ты забыл, что мы — бывшие спецназовцы, справлюсь и без автомата.
— Есть ещё силушка богатырская?
— А ты проверь!
Валентин упёрся локтем в стол и раскрыл ладонь, приглашая друга на состязание. Тот принял его вызов, и они начали меряться силой. Прошло несколько секунд, и Валентин рывком прижал руку противника к столу.
— Ну, что? Уже не сомневаешься?
— Чего хвастаешься — ты всегда был силён, как слон.
Из кухни на секунду заглянула Анюта.
— Мальчики, через пять минут к столу — я уже накрываю.
Дубинский глянул на часы:
— Вообще-то мне надо…
Валентин прервал его:
— Оставайся, Яша, будет вкусно. И красиво: у нас есть японский сервиз на пять персон…
Из гостиной донёсся звон разбитой тарелки. Валентин исправил себя:
— На четыре.
Глава шестая
В воскресенье, в Санкт-Петербурге, в своей просторной гостиной, посреди старинной мебели и портретов предков, за красиво сервированным столом, Нельсон и Аделаида заканчивали обед. Ей уже было под семьдесят, но она по-прежнему следила за собой: в элегантном платье, подтянута, подкрашена, красиво причёсана. В центре стола в хрустальной ладье плавал цветок белой лилии. Рядом, в серебряном подсвечнике, горела свеча… Как раскалённая лава, сквозь открытое окно в комнату вползала июльская жара. Нельсон снял пиджак и повесил его на спинку стула. В это время Аделаида, оторванная от еды телефонным звонком, кому-то втолковывала в трубку:
— … А-де-ла-и-да — французский вариант древнегерманского имени Адельгейда, где корень адель означает: благородный и знатный… Нет, нет, не надо извиняться — вы делаете очень нужное дело. — Положив трубку, пояснила. — Составляют очередной каталог сохранившихся дворянских семейств. Увы, с каждым годом у них всё меньше работы… Кстати, почему ты на обеде без пиджака?
— Жарко.
— Это не повод, чтобы превращаться в простолюдина. Пожалуйста, надень.
— Дай хоть десять минут посидеть так — потом надену.
— Хорошо. Но помни: я этого не люблю… Пожалуйста, не съедай всю икру, оставь чуточку для Кэт.
Кэт — это кошечка, пушистая, голубоглазая и распутная. Она любыми способами выскальзывала из дома и немедленно вступала в преступную связь с первым же встречным котом. Была перманентно беременна, быстренько рожала, оставляла котят на попечение хозяйке и мчалась навстречу новым приключениям. Если её не выпускали, она выпрыгивала из окон. Однажды сломала лапу, а в другой раз повисла на дереве и, в попытках освободиться, оторвала хвост. Но это её не останавливало, наоборот: неприкрытая хвостом попа вызывала повышенный интерес мяукающих донжуанов и ускоряла развитие романов. Её кастрировали, но это не помогло: она всё равно убегала из дома и, уже по инерции, флиртовала с ухажёрами.
Аделаида обожала эту четвероногую Месаллину, терпела её загульный образ жизни, выхаживала её котят и раздавала их соседям. Кошка дожила до глубокой кошачьей старости, уже не могла ходить, лежала в своём домике, куда Аделаида носила ей еду и воду.
— Говорят, её надо усыпить. Но я откладываю. Усыплять кошку или не усыплять? Вот так, наверное, и Господь решает, дать мне ещё немного жизни или нет.
— Мама, пожалуйста, прекрати себя оплакивать!
— Я не оплакиваю, я изрекаю истину: в этой ситуации, я — Бог для кошки! Я решаю: быть ей или не быть? Усыпить или подождать? И я решила: буду добрым Богом, дам ей ещё немножко пожить.
Нельсон решил воспользоваться моментом.
— Мама, я знаю, что ты добрая, поэтому я опять решил тебя попросить: избавь меня от клятвы — я хочу позвонить Ленке, помириться, узнать про их жизнь.
Аделаида стукнула ладонью по столу.
— Ни в коем случае!
— Мама, ну прости их: прошло уже столько времени!
— Да, много. А они так и не извинились!
— Но…
— Никаких но!.. Ты поклялся моим здоровьем!
— Своей шлюхе-кошке ты всё прощала.
— Она меня никогда не оскорбляла… Впрочем, решай сам, что тебе важнее!.. — И как бы между прочим, сообщила: — Кстати, мне назначили облучение.
— Когда? Кто?.. — испуганно спросил Нельсон. — Почему ты молчала?!
— Этим не хвастаются.
Наступила пауза. Потом Аделаида вдруг попросила:
— Пожалуйста, не осуждай Кет: она повторяла мою жизнь, она, как и я, стремилась к любви, она, как и я, искала своего единственного. Поэтому я и родила тебя только в сорок шесть лет. В сорок шесть — первого ребёнка! Врачи боялись, что не смогу родить — сделали Кесарево сечение.
— А почему так поздно?
— Меняла мужей — искала для тебя достойного отца, искала потомка Рюриковичей.
— И нашла француза.
— Да, он служил военным атташе во французском посольстве, но, я тебе не раз уже повторяла: он из русских эмигрантов, которые бежали от революции. Его дед был прославленным офицером!.. Любимец царя, кавалер ордена Святого Георгия!.. Они сохранили традиции и язык — он по-русски говорил лучше, чем твоя учительница литературы.
«Я никогда не писал детективов, быть может, это первый и последний. Просто захотелось вдруг нырнуть в новый для себя жанр и по-своему его разнообразить: добавить к детективной фабуле немножко юмора, немножко печали, немножко эксцентрики и, даже, чуть-чуть фантастики — словом, решил удивить чем-то необычным. И удивил, на свою голову! Завершив повесть, я, ещё в рукописи, дал её прочитать моим самым критически настроенным друзьям. Кто-то хвалил, кто-то делал замечания, кто-то давал советы… Но были и те, кто категорически потребовали подробного обоснования поведения моих героев и моих придумок — с научной точки зрения, юридической, технической, медицинской… Я стал лихорадочно изучать учебники по химии, сопромату, медицине, юриспруденции, я был уже на пороге написания полновесной диссертации, но вовремя остановился, потому что понял: химиком, механиком, юристом или кардиологом мне уже никогда не быть, да, наверное, и не нужно.
Повесть «…а бес в ребро!» – это история запоздалой любви двух семейных, обеспеченных, пожилых мужчины и женщины, имеющих уже не только детей, но и внуков. Это не увлечение и не развлечение – это настоящее, большое, искреннее чувство, которое всколыхнуло их жизнь и поставило перед необходимостью что-то предпринять. А что именно, они не знают, потому что и он, и она глубоко вросли в свои семьи. В повести еще много действующих лиц, колоритных и запоминающихся. Действие происходит в Израиле, и эта солнечная страна разогревает и обостряет чувства главных героев, заставляет их на что-то решиться. Жанр этой истории одним словом не определишь, ближе всего он к трагикомедии, но, к счастью, без трагического исхода.
Год назад я впервые написал детективную повесть «Кровавая Мэри», с юмором, грустью и чуть-чуть с фантастикой. Её герои понравились, и читатели попросили меня продлить их жизнь, что я и сделал в повести «Проклятия по контракту». Это тоже детектив, тоже с юмором и грустью, и чуть-чуть с эксцентрикой. Хочу надеяться, что и эта повесть тоже будет тепло встречена читателями.
«Меня когда-то спросили: “Чем характеризуется успех эстрадного концерта и филармонического, и в чем их различие?” Я ответил: “Успех филармонического – когда в зале мёртвая тишина, она же – является провалом эстрадного”. Эстрада требует реакции зрителей, смеха, аплодисментов. Нет, зал может быть заполнен и тишиной, но она, эта тишина, должна быть кричащей. Артист эстрады, в отличие от артистов театра и кино, должен уметь общаться с залом и обладать талантом импровизации, он обязан с первой же минуты “взять” зал и “держать” его до конца выступления.Истинная Эстрада обязана удивлять: парадоксальным мышлением, концентрированным сюжетом, острой репризой, неожиданным финалом.
Повесть «Тэза с нашего двора» была очень популярна и неоднократно переиздавалась. Сейчас писатель написал вторую часть — продолжение, которой впервые публикуется в этой книжке вместе с первой частью.
Лоуренс Гоуф живет в Ванкувере, пишет пьесы для Канадского радио. В предлагаемом читателю сборнике представлены три произведения автора, являющиеся началом его популярной серии романов, в которых главными героями выступают детективы из полиции Ванкувера Джек Уиллоус и Клер Паркер.Партию героина топят в океане контрабандисты. Миллионер Гэри Силк приговаривает одного из виновных… Найден утопленный автомобиль со следами убийства, но без трупа… В романе «Горячие дозы» все стороны, включая детективов Уиллоуса и Паркер, ставят на выигрыш, но выиграет ли хоть одна из сторон…
Произведения, вошедшие в этот сборник, принадлежат перу известного мастера французского детектива Фредерику Дару. Аудитория его широка — им написано более 200 романов, которые читают все — от лавочника до профессора Сорбонны.Родился Фредерик Дар в 1919 году в Лионе. А уже в 1949 году появился его первый роман — «Оплатите его счет», главным героем которого стал обаятельный, мужественный, удачливый в делах и любви комиссар полиции Сан-Антонио и его друзья — инспекторы Александр-Бенуа Берюрье (Берю, он же Толстяк) и Пино (Пинюш или Цезарь)
Произведения, вошедшие в этот сборник, принадлежат перу известного мастера французского детектива Фредерику Дару. Аудитория его широка — им написано более 200 романов, которые читают все — от лавочника до профессора Сорбонны.Родился Фредерик Дар в 1919 году в Лионе. А уже в 1949 году появился его первый роман — «Оплатите его счет», главным героем которого стал обаятельный, мужественный, удачливый в делах и любви комиссар полиции Сан-Антонио и его друзья — инспекторы Александр-Бенуа Берюрье (Берю, он же Толстяк) и Пино (Пинюш или Цезарь)
С первых же страниц повести писатель бросает нас в глубокий водоворот событий, опаляет жаром страстей, до поры глухо тлевших в небольшом венгерском селе и ставших причиной трагической гибели человека, найденного убитым на проселочной дороге. Кто и за что убил Давида Шайго? Наверное, это можно будет узнать, если удастся установить, кому принадлежит мотоцикл, описавший вокруг убитого петлю… Майор милиции Кёвеш и его коллега капитан Буриан берутся за решение этой, на первый взгляд, не очень сложной задачи.