Елена прекрасная - [3]

Не выпуская из рук пистолет, она величественно указала им на дверь.

Продолжая пятиться, дед выкрикнул:

— Ненормальная психопатка!

Незваные гости поспешно покинули квартиру. Хлопнула входная дверь. Аделаида поставила пистолет на место и повернулась к племяннику.

— Если бы пистолет был действительно заряжен, я бы в этого хама непременно пальнула, не так за «стерва», как за «старая».

Валентин заговорил осторожно, стараясь её не обидеть:

— По-моему, тётя, Нельсона надо приструнить: он уже не первый раз распускает руки.

— А я его поведение приветствую: защитить слабых — долг истинного мужчины. Мужчина должен уметь драться. Да, да! Именно драться, лицом к лицу с противником. — Аделаида взмахнула сжатым кулаком, как бы держа невидимый меч. — В старину русские рыцари шли на врагов с палицами, пиками, саблями — они не боялись смотреть в лицо врага. А что сейчас за воины? Сидят за тысячу километров от противника и забрасывают его ракетами!..

— Тётечка Адя, — вмешалась Анюта, — а почему вы ему не закажете искусственный глаз? Мальчик выглядит, как пират. Сейчас их делают ювелирно, не отличишь от настоящего.

— Зачем? Он выглядит не как пират, а как воин. Я с детства ращу его воином. Не случайно, в тот раз, ещё будучи пятиклассником, он бросился на взрослых хулиганов, которые обижали первоклашек…

— И потерял глаз.

— Но приобрёл уважение. И репутацию! Раны, полученные в бою, всегда украшали мужчин. Разве Кутузов стыдился своей чёрной повязки?.. Или Моше Даян?.. Наоборот: я настаиваю, чтобы мой сын носил повязку!.. И хватит об этом. Вы же пришли не только затем, чтобы давать мне советы? Переходите к сути дела.

— Перехожу. — Валентин сделал глубокий вдох и продолжил. — Значит так: в Москве у меня есть друг-адвокат, вместе в десантниках служили. Он давно звал меня в столицу, но я не решался. А вот сейчас меня серьёзно пригласили в корпорацию, занимающуюся продажей недвижимости. Мой одноклассник всего лет пять назад туда переехал, начал работать в морге и уже дошёл до чиновника Мэрии.

— Шагал по трупам?

— Зачем вы так? Просто в Москве — больше перспектив для предприимчивого человека.

— У нас предприимчивость стала нормой безнравственности. Россия не готова к капитализму. Так же, как не была готова к социализму. Всё преждевременно, начиная с отмены крепостного права. Вспомни, ты же историк, ты этому детей учил!

Не вступая в дискуссию, Валентин продолжил:

— В Москве меня поддержат, помогут открыть свою риэлторскую фирму… Знаете, что это такое?

— Знаю. Недавно читала о них статью: «Преступления на рынке недвижимости». Значит, будешь жилплощадью спекулировать?

— Почему спекулировать? — обиделся Валентин. — Я буду покупать полуразрушенные квартиры, перестраивать их, достраивать, реставрировать и только потом продавать.

— О, да ты — перспективный спекулянт. — Аделаида помолчала и спросила. — И зачем ты мне это всё рассказываешь?

— Прошу помощи: мне нужны сто тысяч долларов, для раскрутки.

— Ты меня перепутал с Рокфеллером — у меня нет таких денег.

— Но у вас есть фамильные бриллианты нашей семьи… Я знаю, как вы ими дорожите, поэтому не прошу их продавать — только заложить, хотя бы один камень. Я встану на ноги и верну, клянусь вам!..

— Эти бриллианты — реликвия семьи Горчаковых, они перешли от деда к отцу, от отца ко мне, и я всю жизнь сберегала их от советской власти и от толпы завистников и доносчиков. — Она решительно добавила: — Я не стану их ни продавать, ни закладывать. И скажу больше: даже если б у меня был миллион долларов, я бы не дала тебе ни цента!

— Но почему?.. Почему?

— Потому что ты хочешь опозорить фамилию Горчаковых: в нашем роду не было торгашей и спекулянтов. Я так гордилась тобой, когда ты служил в десантных войсках!

— Вы бы хотели, чтоб я всю жизнь прыгал с парашютом?

— Я бы хотела, чтоб ты всю жизнь помнил, что в тебе течёт дворянская кровь. Маклер — не профессия для дворянина! Наши предки служили отечеству, а не обманывали одиноких пенсионеров, ведь слова маклер и мошенник — сегодня синонимы.

— В любой профессии можно оставаться честным человеком. Я ведь тоже Горчаков!

— Ты сохранил только фамилию, которую собираешься опозорить.

Валентин уже с трудом сдерживал себя.

— Тётя, вы помешаны на своём дворянстве!

— Это лучше, чем быть помешанным на спекуляции.

— Но почему обязательно спекуляции?!.. Это… Это…

— Он встал во весь свой огромный рост. — Это уже явная паранойя! Или, извините, старческое слабоумие!

Не поднимая головы, Аделаида негромко скомандовала:

— Пошёл вон! И забудь, что у тебя была тётя — этого плебейского хамства я тебе до конца жизни не прощу!

Анюта попыталась погасить конфликт.

— Но, тётя Адя, Валя не хотел вас обидеть, он просто…

Аделаида не дала её договорить.

— И ты ступай за ним, ведь перед тобой открывается огромная перспектива: будешь сидеть в кассе и считать чеки!

Глава третья

Из квартиры Валентина и Анюты уже всё было вывезено. Осталась только тахта, на которой до последней ночи спали хозяева. Грузчики выносят и её.

В кухне Анюта собирала оставшуюся посуду, которую Валентин паковал в картонную коробку.

— Я думаю японский сервиз можно не брать, — предложил он, — из двенадцати тарелок ты разбила шесть.