Елена прекрасная - [2]
— Чего это я боюсь? Я не боюсь.
Взял часы. Нельсон мгновенно ударил его, почти одновременно правой и левой рукой, снизу вверх по челюсти. Тот рухнул на землю. Нельсон нагнулся и забрал свои часы и нож.
— Ты хорошо держал, молодец! — Затем повернулся к напарникам Лёлика. — Кто ещё хочет подержать мои часы?
Те испуганно попятились:
— Нет, Нельсон, нет…
— Мы что? Мы ничего…
— Вот и молодцы. — Нельсон кивнул в сторону всё ещё лежащего Лёлика. — А когда атаман очухается, предупредите: ещё раз подойдёт к моей кузине, будет лежать дольше. А нож я забираю: дуракам нельзя иметь острые предметы — могут порезаться. — Пойдём.
Он взял Елену за руку и повёл её к мальчишке, наблюдавшему всю эту сцену. Тот был в восторге от увиденного.
— Ну, Нельсон! Ну, даёшь! Как ты его!.. Я теперь тоже часы носить буду.
Нельсон забрал свою сумку и пожал ему руку.
— Спасибо за информацию, я твой должник, если кто обидит, сообщи!
Он вывел Елену на улицу и спросил:
— Ты к нам шла?
— Нет, в книжный: предки просили путеводитель по Москве купить — они в столицу нацелились.
— Погулять?
— Насовсем.
— Вот это новость!.. — Он явно ошарашен. — Чего вдруг?
— Отец какой-то бизнес задумал. Там его ждут. И мама хочет.
— А ты?
— Конечно, нет. Здесь друзья, подруги… — И кокетливо добавила. — И ты, мой защитник… Ты этого подонка хорошо проучил.
Нельсон отмахнулся.
— Да, ладно! Просто нужно было перед тренировкой размяться.
— Он не первый раз пристаёт.
— Больше не будет… И когда вы отчаливаете?
— Скоро. Предки уже мебель продают.
Несколько минут шли молча. У книжного магазина остановились.
— Грустно, — произнёс Нельсон.
— И мне, — вздохнула Елена, — Попрощаться придёшь?
— Конечно… Ну, пока.
И ушёл огорчённый.
Глава вторая
В уже знакомую нам гостиную, Аделаида катит из кухни сервировочный столик, на котором сахарница, конфеты, кофейник и три прибора. Она подкатила его к диванчику с резными подлокотниками — на нём сидят гости: её племянник Валентин и его жена Анюта. Валентин большой, мощный, похожий на Илью Муромца, после того, как тот поднялся с печи, на которой просидел тридцать три года, готовясь к подвигам. А Анюта — маленькая и хрупкая, как Дюймовочка. Эта колоритная пара — родители Елены, с которой мы только что познакомились.
Разлив кофе по чашечкам, Аделаида уселась в кресло напротив и, отхлебнув, спросила:
— Так о чём вы хотели поговорить?
Валентин сделал глубокий вдох, решая с чего начать, видно, что разговор предстоял нелёгкий.
— Позвольте, начну издалека. Я где-то прочитал: «Умные мысли приходят тогда, когда все глупости уже сделаны». Это про нас с Анюткой. Мне уже под пятьдесят, я преподаю в школе историю, Анюте — сорок, преподаёт математику. У нас растёт Ленка, её надо одевать, обувать, оплачивать учёбу… Мы ещё тоже не старики — хочется пожить. Но на наши зарплаты не проживёшь, всё время гоняемся за подработками, всегда куда-то бежим. К ночи прибегаем домой и сразу валимся в кровать, но отдохнуть не удаётся: нам снится, что мы бежим. Встаём совершенно разбитыми и бежим дальше, и…
— Потому что ненасытны, — прервала его Аделаида. — «Ещё заработать, ещё купить!»… Откажитесь от излишеств, и будете спать спокойно!..
— Для того, чтоб отказаться от излишеств, сперва надо эти излишества поиметь… Я уверен, что вы нас поймёте. Вы тонкая, умная, мудрая, с большим жизненным опытом…
— Ты говоришь обо мне так хорошо, будто я уже умерла!
В этот момент во входную дверь позвонили. Валентин вскочил, опережая хозяйку.
— Сидите, я открою.
Вернувшись из передней, сообщил:
— К вам гости.
Вошли двое явных пенсионеров: сдобная старушка в цветастом платочке на голове и мрачный худой старик в старом выцветшем кителе защитного цвета. Старушка закивала каждому.
— Здравствуйте, здравствуй вам. Мы насчёт Лёлика.
— Простите, с кем имею честь? — удивлённо спросила Аделаида.
— Мы его бабушка с дедушкой, — пояснила старушка, — родители на севере промышляют, вот мы за ним смотрим… Через улицу от вас живём.
— А кто такой Лёлик?
— Тот, кого ваш одноглазый бандит избил! — выкрикнул дед.
— А, теперь понятно. — Аделаида повернулась к старушке. — Нельсон так просто не ударит. Наверное, ваш внук слабых обижал, или к девочкам приставал, или…
Дед прервал её:
— Мы ещё разберёмся, кто к кому приставал!
Старушка добавила:
— Ваш сын нашему внуку два зуба выбил.
— Да?.. Маловато, — спокойно отреагировала Аделаида. — Я бы ему за хулиганство все зубы повыбивала.
— Аристократка драная! Да я тебе сейчас всю харю намылю! — Дед угрожающе рванулся к ней.
Валентин вскочил, чтобы вмешаться, но она жестом остановила его, спокойно поднялась, сняла с подставки дуэльный пистолет, навела его на агрессивного гостя и предупредила:
— Он заряжен, ещё шаг — и я влеплю пулю в ваш толоконный лоб!
Дед в испуге остановился, старушка засуетилась и потянула его к выходу.
— Федя, идём! Она и вправду стрельнет.
Тот пятясь выкрикивал:
— Мы на тебя, стерва старая, управу найдём! Напишем, куда следует!
— Я вам даже подскажу куда, судя по вашему кителю, вы легко вспомните, — Аделаида, как учительница на уроке, старательно диктовала. — Сначала участковому, затем в местком, в партком, в МВД и в КГБ, простите, в ФСБ… Ступайте, Шариков, ступайте! Не теряйте время!
