Элемента.T - [5]

— Нет, Сара, нет, — отец помог подняться Кларе, и подошёл к Эмме, явно борясь с желанием прижать её к себе. — Не всё время. Но в то время, двадцать лет назад, да, они были у меня.

— Значит, ты действительно, искал меня не из-за них? — она едва сдерживала слёзы.

— Нет, моя милая! Конечно, нет! — и она уткнулась ему в плечо и тихонько всхлипнула.

Феликс накрыл глаза углом простыни, чтобы этого не видеть. О, женщины! Он был близок к тому, чтобы принять окончательное решение никогда не жениться, когда услышал голос мачехи.

— Если двадцать лет назад они уже были у тебя, то как получилось, что потом опять пропали?

— Феликс, вылазь! — сказал отец, словно Феликс спрятался от него под кроватью. — Эту историю ты ещё не слышал.

Когда Феликс выглянул, отец заботливо рассаживал девушек вокруг его кровати.

— Тебе, может, принести чего? — приступ заботливости отца наконец коснулся и Феликса. — Водички, таблетку, обезболивающий укол?

— Приведи ему лучше какую-нибудь хорошенькую медсестру, и выйдем минут на десять, — совсем пришла в себя Клара. — Ему это всегда помогает.

— Да я бы сам сейчас от какой-нибудь медсестры не отказался, — ответил отец. — А лучше сразу от двух.

— Добро пожаловать в семью! — сказал Феликс Эмме, но она только улыбнулась в ответ.

— Сара! Ладно, Эмма, — поправился отец, видя, как болезненно искривилось её лицо в ответ на другое имя. — Дом, в котором мы сейчас живём, был выбран мной совсем не случайно. Это был дом известного купца Николая Ланца, который построил его в качестве приданого для своей дочери Евдокии.

— Евдокия Николаевна? — удивилась девушка. И Феликс понял, что у его сестры и отца совместных тайн было даже больше, чем у Ордена.

— Да, моя дорогая! Евдокия Николаевна Ланц, в замужестве Купцова, к сожалению, стала его полноправной хозяйкой после страшной трагедии, пожара, в котором сгорели не только её отец, муж и вся его семья, но и ещё много людей.

— Дама с вуалью? — в свою очередь удивился Феликс.

— Да, она самая. Только дама с вуалью не была настоящей Купцовой. В их доме в Сосновке она была всего лишь прислугой, а может приёмной дочерью купца, которая и выдала себя за его дочь после их смерти. И жила там до прихода Советской власти, а потом скрылась в неизвестном направлении.

— Но зачем тебе понадобился её дом? — Клара видимо, знала намного больше остальных. Феликс только понял, что бабка в чьём теле столько лет провела Эмма и есть та самая Дама с вуалью, легендой про которую славился их старый особняк.

— Потому что в нем был сейф, в котором она спрятала Неразлучники, когда приезжала сюда уже после смерти Эммы.

— То есть ты уже тогда знал, что эта злополучная пряжка с лебедями у неё? — Эмма снова была озадачена.

— Я знал, что она не так проста, как кажется. Я привык проверять всех людей, с которыми работаю. И уборщиц, швейцаров и садовников особенно тщательно. Самые опасные люди обычно самые незаметные.

Отец говорил без самодовольства, просто как умудренный большим жизненным опытом человек, и Феликсу как никогда он казался сейчас старше своих лет и как никогда он видел сейчас в нем Магистра тайного ордена, а не отца.

— И как её настоящее имя? — Эмма задала этот вопрос на засыпку и посмотрела на отца с интересом.

— Этого, к сожалению, мне узнать не удалось. Но она сожгла полдеревни, чтобы завладеть богатством Ланца. Я даже подозревал, что её настоящая фамилия Савина и она дочь того самого прохвоста корнета Савина, знаменитого авантюриста. Легендарнейшая, кстати, была личность! Но мои подозрения не подтвердились.

Он не оправдал её ожиданий или опять говорил не всю правду? Феликс не мог понять. Но лёгкое разочарование на лице Эммы лишь мелькнуло, и она сделала вид, что настоящее имя бабки ей неизвестно. Оба они промолчали и про беременность Анны Гард. «Что ж, а она не так уж и глупа!» — почему-то порадовался этому факту Феликс. И теперь у него действительно начинал болеть бок.

— Как же эта пряжка снова оказалась у бабки? — спросила Эмма.

— И почему ты не вернул её в Орден? — подала голос Клара.

— Потому что она никогда не принадлежала Ордену. Она была собственностью моей семьи, и всегда передавалась в наследство старшему сыну графа Тоггенбургского.

— Отлично, — простонал Феликс. Боль в боку становилась невыносимой. — Хорошо, что она состоит из двух частей, мы с Эммой поделим её поровну, хоть я и родился первым.

— Не, нормально! Не успел узнать, что он старший, и уже заявляет своё право на престолонаследие, — ответила Эмма.

— Феликс, тебе явно нужен врач, — Клара встала и, не дожидаясь его ответа, вышла в коридор.

— Боги, у тебя же повязка совсем промокла от крови, — Эмма безапелляционно откинула простынь.

 Феликс ещё пытался понять, что они обсуждают. Отец говорил, что бабка выкрала у него пряжку, а Клара ругала его за беспечность — хранить реликвию в прежнем тайнике. Но мутная пелена забытья после инъекции уже накрывала его волнами. А медсестра сделавшая укол, действительно была хорошенькая! Отец сказал, чтобы Феликс отдыхал и поправлялся. И перед тем как отключиться Феликс услышал ещё три слова. «Срочно. Орден. Собрание»