Элемента.N - [13]

            - А как давно ты его знаешь? – неожиданно спросил Дэн.

            - С мая, - и сделав несложные подсчеты, добавила, - Полгода.

Наверно, ревность -  было для него незнакомое чувство. Ева видела, что он был скорее обескуражен, чем зол. К счастью, это не мешало ему ориентироваться. И, судя по тому, что они свернули во двор и втискивались в узкое пространство между двумя припаркованными машинами – они приехали, и все эти выяснения отношений можно было оставить на потом.

            Изабелла открыла дверь в кухонном фартуке с ярко-зеленой силиконовой прихваткой в руке. В квартире божественно пахло настоящей выпечкой.

            - Привет! Проходите, - я как раз достала их духовки пирог, сказала она, снова убегая на кухню, - Дэн, поухаживай за девушкой!

Последнюю фразу она прокричала уже с кухни, но поухаживать за девушкой с другой стороны широкой прихожей вышел Арсений.

            - О, нет, нет. Нет! – заверещал в Евиной голове Баз, - Виктория, ну, зачем?

Ева вздрогнула от неожиданности, и Арсений, взявший у неё куртку, с недоумением уставился на свою руку:

            - Электричеством стукнуло?

            - Да, - невнятно кивнула она, опустив глаза, якобы для того, чтобы снять обувь. Врать было неприятно.

            - Как добрались? – вежливо поинтересовался Арсений.

            - Хорошо, - ответила Ева, улыбнувшись ему в ответ, - Просто замечательно! Но если меня спросят, в каком районе города я сейчас нахожусь – я не отвечу.

            - Я стесняюсь спросить, какой дорогой ты ее вез? Там от её дома ехать минут десять, не больше, - обратился Арсений к Дэну.

            - Так мы минут десять и ехали, - улыбнулся Дэн.

            - Проходите, проходите! Чего вы тут застряли? – сказала, проходящая мимо них с пирогом в руках Изабелла, - Все за мной!

            - Я точно иду туда, где будет этот торт, - сказал Дэн и пошел вслед за Изабеллой, глубоко втягивая носом запах, - Ммммм, как же вкусно пахнет!

Арсений жестом руки пригласил Еву идти впереди него.

            - А что Виктории еще нет? – спросила Ева, входя в просторный зал, посреди которого стоял старинный деревянный стол, накрытый белой скатертью. Она надеялась, что Баз воспримет это как сигнал поделиться с ней тем, что его так взволновало, но теперь он упорно молчал.

            Судя по интерьеру, это был не просто зал, а столовая. Вокруг большого стола, на который Изабелла поставила свой кулинарный шедевр, стояли широкие стулья на гнутых ножках с массивными подлокотниками. Ева ошарашено оглядывалась. Огромная хрустальная люстра; массивные бронзовые подсвечники с настоящими свечами перед зеркалами в тяжелых рамах с двух сторон от камина; пузатый шкаф с посудой, за прозрачными стеклами которого прятался изящный фарфоровый столовый сервиз – это была роскошная столовая в викторианском стиле в приглушенных бежево-коричневых тонах. Единственное что не понравилось Еве -  картина, украшавшая камин. Именно к ней Ева и пошла, чтобы лучше рассмотреть.

            - Нет, - ответила тем временем Изабелла на её вопрос, - Арсений как раз собрался за ней пойти, когда вы приехали. И чего ты ждешь? – обратилась она непосредственно к Арсению.

            - Конечно, приказа, - улыбнулся он в ответ.

            - Будь добр, - мягко обратилась к нему девушка, - Не хорошо, если бабушка выйдет раньше неё.

Он ничего не ответил и просто исчез.

            - Рад слышать, что Алиенора все же решила к нам присоединиться, - прокомментировал ее слова Дэн.

            - Тьфу! Тьфу! Тьфу! – постучала Изабелла по деревянной спинке стула, - Она с утра на удивление в хорошем настроении.

            - Сюда бы телевизор, - сказала, отворачиваясь от картины Ева, а не этот подозрительный пейзаж.

            - Ты что! – в ужасе уставилась на нее Изабелла, потом с опаской обернулась дверь и понизила голос, - Это любимая бабушкина картина! Падение Икара.

            - А, да? – Ева с удвоенным интересом стала заново рассматривать средних размеров полотно, - Это падение того самого Икара, который с крыльями?

Заинтересовался и Дэн. Он подошел и встал рядом, тоже вглядываясь в яркие краски.

 На переднем плане картины в красной рубахе и надвинутой на глаза большой кепке пахарь держался за примитивный плуг, ровными пластами переворачивающий землю. Плуг тянула по холму толстозадая лошадка. Ниже, задрав нос в небо, рядом с отарой овец стоял пастух. Скалы, кораблики, за ними белел и выделялся на фоне садящегося в море солнца терракотовыми крышами нарядный городок. Где во всем этом идиллическом пейзаже был Икар, не понятно.

            - Может, я чего-то не понимаю, но, скажите, где здесь Икар? – Ева беспомощно разглядывала небо, - Причем здесь вообще Икар?

            - Питер Брейгель Старший, - сказал Дэн, - Вариант Королевского музея изящных искусств. Есть еще вторая версия этой картины: там солнце большое и стоит над горизонтом, где ему и положено стоять при таком освещении, а по небу парит Дедал, отец Икара как раз в том месте, на которое ты смотришь – над изображением города.

            - Спасибо, - скривилась Ева, понимая, что он повторяет за Лулу, - Спроси у неё куда упал сынок?