Элегантный убийца - [62]

Но в тот раз обошлось: доволокли его благополучно до медпункта. Фельдшер, бывший студент-медик, получивший семь лет за десять ампул морфина, сжалился над ним, дал граммов сто неразбавленного спирта вместо анестезии и начал вправлять поломанные кости. Но зря только спирт перевел. Как только сделал первый резкий рывок, боль вырубила Филонову сознание, и очнулся он уже с обвязанной и обложенной двумя дощечками ногой. Бывший третьекурсник никогда раньше переломами не занимался, только кое-что читал в научной литературе. Через несколько месяцев, когда у Филонова кости срослись, оказалось, что срослись они неправильно. Ногу он сгибать уже не мог и работать — тоже.

Скоро настал конец его срока. Освободившись, подался он сюда, на юг. И не жалел об этом. Худо-бедно, а почти каждый день может себе позволить бутылку дешевого вина, да и на кусок хлеба хватает. Ну а луковицу или огурец на базаре выпросить можно. Не сразу, конечно, дают: много таких, как он, шастает. Но все-таки с седьмой или восьмой попытки что-нибудь получишь. Что там говорить — жить можно.

Филонов не ленился, он не только исследовал места диких стоянок в поисках трофеев, но и спускался вниз по крутым склонам возле стоянок, облюбованных автотуристами. Все-таки странные они! Благополучные, с достатком люди, а все стремятся созорничать, детство вспомнить. Нет чтобы оставить основной доход бродяг — бутылки, тут же у обочины, у них просто страсть какая-то метать их вниз, в море. Соревнования даже устраивают. Но это им только сверху кажется, что море вот здесь, рядом, рукой подать. Кустарник и высокая трава на пологих склонах гасят удар, и бутылка, скатываясь, часто остается целой. И если не полениться, полазить по склону, за день можно собрать достаточно посуды, чтобы вечером иметь нормальную выпивку.

Сегодня, как всегда, Филонов полез вниз по склону. Матерчатую хозяйственную сумку он перевесил через плечо и почти ползком начал передвигаться по густому травяному покрову. Ему сразу повезло. Метрах в десяти от шоссе он обнаружил первую бутылку, а затем, внимательно осмотревшись, ещё две — чуть ниже. Он почувствовал радость, подобно заядлому грибнику. Палкой он подтянул к себе трофеи и положил их в сумку. Теперь при передвижении сумка чуть мешала ему, сдавливая шею и ударяя по ребрам, но легкое позвякивание стекла веселило душу. Но он рано обрадовался. После первого успеха наступила полоса неудач. Особенно было обидно, когда он, рискуя сорваться, добрался до блестевшей в траве посуды, а она была разбитой.

Теперь он передвигался по склону и по горизонтали, и вниз, и вверх, стараясь не пропустить ни одной бутылки. Удача постепенно возвращалась к нему. Сумка делалась все тяжелее.

И тут он заметил у самого края небольшого выступа, метрах в десяти от прибрежного песка, какой-то блестящий предмет. Верный своей привычке не оставлять ничего без внимания, он подполз поближе и из невысокой травы извлек браунинг. Трясущимися пальцами он с трудом вынул обойму с двумя оставшимися патронами и задвинул её испуганно назад:

А пистолетик-то темный, уж точно в деле побывал, хотя, возможно, кто-то просто так по пустым банкам в меткости потренировался. — Эта мысль его не успокоила, оружия он не любил и боялся. Первым побуждением было бросить его в воду, но воспоминания об ощущениях, испытываемых почти каждое утро, когда мучительно хочется выпить, а не на что, остановило его. — Хоть и опасно, но в трудную минуту можно выменять на бутылку спиртного. Браунинг последовал вслед за бутылками в сумку.

Если бы Филонов знал, какие несчастья приносит этот на вид игрушечный пистолет своим временным владельцам, он наверняка отказался бы не от одной утренней опохмелки. Но он не знал.

В камере стоял запах дезинфекции, влажного свежевымытого дерева и человеческих тел. Павел Холодов не спал. Казалось, что кошмар последних, сумбурно и глупо прожитых суток отныне будет терзать его всю жизнь.

Холодов и раньше ревновал жену, а в последнее время, когда она перестала скрывать свое равнодушие к нему, мучился особенно. Неделю назад Марина внезапно купила путевку и уехала отдыхать на юг.

Заняв денег, он решил лететь вслед за ней, чтобы проверить свои подозрения. Перед отлетом встретился с другом детства Володькой Шпыревым: он нуждался в благожелательном совете. В небольшом кафе было тихо и уютно. В последний раз они встречались здесь с Володькой три года назад, когда тот разводился с Ниной. Тогда общеизвестные и правильные слова о необходимости терпения в семейной жизни произносил Павел. Володька мог сказать ему сейчас то же самое, но тот, умудренный опытом двух неудачных женитьб, утешать не стал.

— Стоит ли тащиться за тысячу верст, чтобы убедиться в горькой истине? Живи лучше в слепой вере. Билет на самолет сдай, а на эти деньги купи Маринке подарок и вручи в день возвращения с курорта.

Павел сдавать билет не собирался. Он знал, что не отступит, и лишь хотел, чтобы хоть один человек на свете выслушал его и, если там, на юге, произойдет что-нибудь чрезвычайное, смог его понять.

Лежа на голых досках в камере, Павел осознавал, что уже тогда решился на самое крайнее и недаром положил в карман складной нож с тяжелой металлической рукояткой.