Эль-Кано. Первый кругосветный мореплаватель - [61]

И я повелеваю всем членам нашего совета, и нашим алькальдам, коррехидорам и альгвасилам, всем судам, и канцеляриям, и судьям наших королевств и других владений никогда не учинять по означенной причине никаких исков против вас или против вашего имущества и во всем следовать и подчиняться сему королевскому указу и прощению, каковое в нем содержится, и они не должны ни в чем его нарушать под страхом нашего гнева и штрафа в 10 000 мараведи, каковой будет уплачен всяким и каждым, кто его нарушит.

Дано в Вальядолиде 13 февраля 1523 года

Я, Король

По приказу Его Величества Франсиско де Лос-Кобос»[190].

Послесловие

Творческая деятельность английской писательницы Мейрин Митчелл неразрывно связана с морем. Через все ее тринадцать книг, вышедших в свет за последние два десятилетия, проходят, оставляя за собой пенный след, ладьи Святослава, корабли викингов, галионы испанского Золотого флота, линкоры и крейсеры, которые в годы второй мировой войны стояли на страже мурманских и шотландских берегов.

В своих книгах Мейрин Митчелл не раз обращается к наиболее знаменательным эпизодам в истории мореплавания, и в частности к событиям первого кругосветного путешествия. С этим великим плаванием связана и ее книга, посвященная не очень верному соратнику Магеллана — Хуану-Себастьяну Эль-Кано, человеку, который едва избежал злой казни за участие в сан-хулианском мятеже, но затем с честью завершил Магеллановы замыслы. Именно Эль-Кано 7 сентября 1522 года привел в Испанию корабль, который впервые в истории человечества обошел нашу планету.

Судьба Эль-Кано не слишком удачно сложилась в последние годы его жизни, а в последующие времена его имя было предано полузабвению. Хотя оно не исчезло из летописей Великих географических открытий, но было оттеснено на задний план.

Действительная роль Эль-Кано в экспедиции Магеллана не оправдывает подобного отношения к этому выдающемуся мореплавателю, и нельзя не отдать должного Мейрин Митчелл за ее первую в английской литературе книгу о смелом капитане «Виктории» — легендарного корабля легендарной экспедиции.

Создавая эту книгу, Мейрин Митчелл шла непроторенными и трудными путями. Ей приходилось поднимать архивную целину, рыться в отчетах, нотариальных актах и послужных списках многовековой давности, сличать путаные и противоречивые показания участников экспедиции Магеллана.

М. Митчелл объездила и исходила всю Страну басков, родину Эль-Кано. Даже в этом краю, где свято соблюдаются древние традиции, за четыреста тридцать лет изгладились следы кипучей деятельности ее героя, но, блуждая по тесным улочкам Гетарии, посещая рыбачьи гавани провинции Гипускоа, она восстанавливала и воссоздавала ту атмосферу, которой дышала эта земля отважных мореходов в век великих открытий.

Картины Гетарии, Сарауса, Португалеты — старинных городов, с незапамятных времен живших морем, — органически входят в повествование о мореплавателе, которому пожалован был герб с гордым девизом: «Tu Primus circumdedisti Me».

Мы убедимся в дальнейшем, что в своих суждениях Мейрин Митчелл проявляет порой чрезмерное пристрастие к Эль-Кано, незаслуженно умаляя роль его замечательного командира — Магеллана.

Однако книга об Эль-Кано — и в этом ее неоценимое достоинство — перерастает рамки биографического очерка. По существу это повесть о кульминационном этапе века грандиозных открытий, эпохи беспримерных подвигов, совершенных рыцарями корыстной мечты, пионерами чистогана, которые в поисках золота и пряностей пересекали неведомые моря и обретали на краю света неведомые земли.

* * *

Мейрин Митчелл, описывая обе одиссеи Эль-Кано — его кругосветное плавание на кораблях флотилии Магеллана и его поход в Тихий океан на злосчастной армаде Лоайсы, — подробно излагает историю этих экспедиций. Нет нужды поэтому останавливаться здесь на событиях, непосредственно связанных с плаваниями Магеллана и Лоайсы. Наши дополнительные путеводные указания призваны лишь восполнить некоторые пробелы в начальных главах книги. Предыстория экспедиции Магеллана в ней не получила должного отражения, а между тем знакомство с той обстановкой, в которой созрел великий замысел Магеллана, дает читателю возможность истинной мерой оценить роли основных участников этой экспедиции и внести известные поправки в оценки и выводы автора.

Поиски нового, западного, пути в Азию начал в 1492 году Христофор Колумб. До конца своих дней он считал, что открытые им по ту сторону Атлантики земли лежат в самом преддверии Китая и Индии. Но уже современники Колумба понимали, что бесконечный американский материк, который тянется с севера на юг на тысячи миль, непроходимым барьером отделяет Европу от Азии.

На рубеже XV и XVI веков начались упорные, но бесплодные поиски прохода через эту непреодолимую преграду.

Итальянец Джованни Кабото, командуя в 1497–1498 годах двумя английскими экспедициями, искал этот проход у северо-восточных берегов Северной Америки, и четыре года спустя примерно там же крейсировали в тщетных поисках вожделенного пролива португальские мореходы, братья Гашпар и Мигел Кортереал.

Колумб в своем четвертом и последнем плавании (1502–1504) открыл самую узкую часть американского барьера — перешеек, соединяющий великие материки Нового Света. Он дознался, что где-то на западе есть большое море, но прохода туда ему найти не удалось.