Он не любил ее. Просто ему был нужен секс и не более того.
Патрик помог Либби освободиться от платья. Она осталась в розовом кружевном бюстгальтере и таких же трусиках. Патрик не был фанатом розового, но Либби этот цвет был к лицу.
Увидев ее совсем обнаженной, Патрик с шумом втянул воздух.
– Забирайся под одеяло, – скомандовал он, – а то замерзнешь.
Он подумал, заметила ли Либби его замешательство. В комнате было тепло. Но ему нужно было время, чтобы собраться. Отвернувшись, он снял трусы. Его эрекция была такой, что впору гвозди забивать. Патрику немедленно хотелось войти в нее, чтобы унять боль желания и успокоить плоть. Когда Либби выключила единственную лампу, он повернулся к ней.
В мерцающих отблесках свечи волосы Либби отливали золотом и походили на нимб вокруг прелестного лица шаловливого ангела.
Либби свернулась калачиком на своей половине, натянув простынь до подбородка.
– Я немного нервничаю, – тихо сказала Либби.
– Я и сам не в своей тарелке, – признался Патрик.
Глаза Либби расширились от удивления при виде его возбужденного члена.
– Неужели? А мне кажется, что ты прямо рвешься в бой.
Ее шутливое замечание рассмешило Патрика. Он юркнул к ней под простыни.
– Ты не представляешь, как я хочу заняться с тобой любовью.
– Почему именно со мной, Патрик?
– А почему бы нет? – Он ласкал ее сосок, зачарованно наблюдая, как он превращается в тугой розовый бутон.
– Это не ответ. – Либби вскрикнула, когда он захватил губами ее грудь и начал нежно ее посасывать. Но она явно хотела продолжения ласки и притянула к себе его голову, запустив пальцы в его волосы.
От Либби пахло полевыми цветами и летом.
Патрик властно поцеловал Либби в губы.
– Не все в жизни можно объяснить словами, Либби.
Она крепко обвила его шею руками.
– А ты все-таки попытайся.
– Ты даешь мне что-то такое, чего я не могу получить от других. Когда я с тобой, все кажется правильным.
По ее глазам Патрик понял, что она ему верит. Но он совсем не хотел, чтобы их отношения приняли такой оборот. Кто его тянул за язык? Зачем было обнажать душу?
– Люби меня, Патрик.
Ему не нужно было повторять дважды. Любовные игры и всякие нежности могут подождать, а сейчас ему безумно хотелось войти в нее.
Патрик надел приготовленный заранее презерватив, стараясь не замечать, что Либби следит за каждым его движением.
– Сейчас, Либби, сейчас.
Патрик лег на нее сверху, стараясь не давить на нее всем весом. На секунду он замер. Его восставший член упирался в бедро Либби. Патрик содрогнулся от жгучей необходимости немедленно войти в нее.
Она взяла его лицо в руки.
– Я тоже очень хочу тебя, Патрик.
– Ты ведь правду говоришь, что я не первый у тебя?
Ее глаза потемнели от эмоции, которую ему не удалось разгадать.
– Я никогда не лгу.
В этом-то и заключалась проблема. На свете мало людей таких открытых, как Либби. Если он причинит ей физический или моральный вред, он моментально это почувствует. Готов ли он к этому?
Патрик медленно вошел в нее. Либби была теплой и упругой внутри. У него перед глазами танцевали солнечные пятна, каждый мускул тела был сильно напряжен.
Либби обвила его за талию длинными ногами, поощряя его проникнуть глубже.
– Как приятно, – прошептала она, переводя дыхание.
– Приятно, – процедил он сквозь зубы. Ему чертовски не хотелось выглядеть неопытным юнцом.
Либби улыбнулась.
– Даю тебе высший балл за начало. Очень впечатляющая доставка. Шикарная упаковка.
Патрик рассмеялся.
– А ты можешь называть вещи своими именами? Почему бы просто не сказать чл…
Либби уже знакомым жестом прикрыла его рот ладошкой.
– Нет, не могу.
– В какой школе ты училась?
– В католической. Родители были протестантами, но им нравилась идея, что их малышка окружена монашками.
– Давай не будем сейчас говорить о монашках, мне это мешает продолжить охоту на мою дичь.
Либби куснула его за подбородок.
– Продолжай. У тебя отлично получается.
Патрик глубже вошел в нее, усиливая толчки и стирая улыбку с ее губ.
– Ну как сейчас?
Либби откинула голову и вздохнула, приспосабливаясь к его ритму.
– Не останавливайся. Во сколько мы завтра выезжаем из гостиницы?
То и дело возникающие вопросы смущали его. Его партнерши по сексу, как правило, не были такими болтливыми.
– В одиннадцать, в двенадцать. Откуда я знаю, черт возьми. Зачем тебе это?
Слегка затуманенные зеленые глаза уставились на него.
– Просто хочу посчитать, сколько еще раз мы сможем этим заняться, прежде чем вернемся домой.
– Помолчи сейчас, дорогая, – простонал он с заметным южным акцентом, пригвоздив ее сильными бедрами к кровати. Когда поток его семени выплеснулся в нее горячей струей, она выгнулась ему навстречу и издала удовлетворенный стон от настигшего ее оргазма.
Волны удовольствия накатывали на нее одна за другой, наконец Либби обмякла в его объятиях. Патрик, уткнувшись в ее шею, содрогнулся и откатился от нее, тяжело дыша.
В спальне воцарилась тишина, нарушаемая лишь их прерывистым дыханием.
Возвращение в Нью-Йорк грозило вылиться в новую лавину переживаний. И не только по поводу отца. Она опять стала уязвимой. Либби от души надеялась, что Патрик не причинит ей новую боль. У нее уже был печальный опыт несчастной любви.
