Экспресс Токио-Монтана - [43]
Майк подумал было схватить ружье и устроить погоню, но вместо этого запомнил номер машины, вернулся в дом и записал его на бумажке: он решил претворить в жизнь свою любимую мстительную фантазию, за которой ухаживал много лет, как за прекрасной женщиной.
Он жил на небольшой ферме всего в десяти милях от Вида, и жители этого городка взяли моду оставлять на его земле надоевших животных. Несчастных собак и кошек ждали шок расставания, прощай, милый дом, муки голода и выживание в мире, где невозможно выжить.
Всего минута отделяла счастливого домашнего любимца от жалкого создания, которое бывшие хозяева выталкивали из легковушки или грузовика, обрекая на медленную и мучительную смерть.
Домашнему животному не выжить в лесу или в поле. Там его ждёт страдание, минута за минутой, час за часом и день за днем, пока не явится добрая Смерть и не коснется его жизни тенью от жизни своей.
Деревенским не нужны все эти животные. У них есть свои. Как можно думать, что посторонние люди станут заботиться о чьих-то собаках и кошках после того, как хозяева решили, что им эти заботы ни к чему?
Ни в одном деревенском доме не хватит места для сотни кошек и пятидесяти собак. У них и так по нескольку собак и кошек, куда же еще?
В этой гостинице, честное слово, нет свободных номеров.
Она забита под завязку.
Короче говоря, Майк, или Ч. Эдвин Джексон, был сыт по горло жестокостью людей, обрекших своих животных на медленную и мучительную смерть в лесу или в поле.
Он видел щенков, изможденных и тощих, словно тени бечевок; из всех признаков жизни один лишь голод перекатывался, словно кегли, у них в животах.
Однажды Майку попался на глаза котенок, который грыз в огороде кукурузный початок, другой кот стоял у очень холодного ручья шести дюймов глубиной и силился поймать рыбку.
Голод превратил домашнего кота в рыболова.
Да, в сердце Майка не было любви к людям, что вытворяли такое с животными: у мерзавцев, бросавших несчастных на произвол судьбы, не хватало жалости даже на то, чтобы отнести их к ветеринару, который безболезненно сделает свое дело и тем избавит ненужных животных от страданий. Иногда Майк думал, что люди бросают животных просто потому, что жалеют десять долларов на ветеринара. Он вынашивал план мести.
Он не мог представить, о чем думают эти люди, увозя из домов бывших любимцев и обрекая их на ужас выживания в лесу или в поле.
Момент настал — через пару кварталов появится дом номер 14 на улице Бьютт, а с ним и месть во всей своей красе.
Тихий дом, большой и просторный, в нем живет немолодой мужчина с женой и так удачно пропавшей собакой.
Не нашелся ваш песик? — поинтересовался сосед через день после его «исчезновения».
— Нет, так и нету нашего маленького Скотта.
— Ну, будем надеяться, придет. Такой славный песик.
— Да, конечно. Мы ведь так его любим.
— Не волнуйтесь. Еще найдется.
Мужчина и женщина смотрели по телевизору «Человек за шесть миллионов долларов», когда Майк, развернувшись на обочине, подъехал по газону к переднему крыльцу и вывалил на него три тонны куриного дерьма.
Мужчина отскочил от телевизора. Он подпрыгнул так резво, будто сам был человеком за шесть миллионов.
Женщина завизжала.
Она еще не знала, что завтра ей придется отменить визит в салон красоты. Ее ждут другие дела.
Под тяжестью куриного дерьма распахнулась парадная дверь, и лавина потекла прямо в гостиную.
Немало кур внесло свой вклад в три тонны куриного дерьма, и труд их был не напрасен.
«Замок Снежной Невесты»
…Пропущенное намного важнее того, что последует, ибо не хватает самого главного — финала японского эротического фильма «Замок снежной невесты». Это был невероятно чувственный фильм. После первых же сцен у меня встало, как у мальчишки. Горячо и неустойчиво, а подрагивало, как воздух в пустыне.
Актрисы — воплощение красоты, грации и наслаждения. Трюки, которые они вытворяли, становились все сложнее и сложнее, все сильнее и сильнее будоража воображение.
Мощнейшая эрекция едва не опрокинула меня на спину, я готов был свалиться вместе с креслом прямо на колени сидевшему за мной человеку.
От секса слабело тело, кружилось, словно в водовороте тропического моря, мысли разбегались и собирались вновь, постоянно хлопая раскаленной дверью.
Фильм погружал меня глубже и глубже во все более, замысловатый и фантасмагорический секс, добираясь до самых сильных за всю мою жизнь чувственных переживаний — настоящих или воображаемых. Мой предыдущий сексуальный опыт казался поразительно мелким, словно я бог знает сколько лет прослужил бухгалтером на занюханной фабрике кирпичей и мышеловок, в городке, скучном и унылом настолько, что у него не было даже имени. Обитатели сто лет не могли собраться хоть как-нибудь назвать свой город.
«Ладно, на будущий год что-нибудь придумаем», — так они решали эту задачу, и такова была моя сексуальная жизнь по сравнению с картиной, которая уже подбиралась к своему финалу.
До конца фильма оставалось девять минут. Я помню точно, потому что в окошке билетной кассы было выставлено расписание. Фильм заканчивался в 7:09, а часы на стене кинотеатра показывали 7:00. Пройдет меньше десяти минут, и моя сексуальная жизнь повергнется в прах, растворится в прошлом.
«Ловля Форели в Америке» — роман, принесший Бротигану популярность. Сатира, пастораль и сюрреалистическая образность легко и естественно сочетаются в нем, создавая неповторимую картину Америки. В нем нет четкого сюжета, как это свойственно Бротигану, зато полно колоритных сценок, виртуозной работы со словом, смешных зарисовок, фирменного абсурдного взгляда на жизнь, логики «верх ногами», трогательной специфической наивности и образов, создающих уникальную американскую панораму. Это некий калейдоскоп, который предлагается потрясти и рассмотреть. Книга проглатывается легко, на одном дыхании — и на отдыхе, и в деловой поездке, и в транспорте, и перед сном.
Уморительная, грустная, сумасшедшая книга о приключениях частного детектива, который однажды ночью оказывается на кладбище Сан-Франциско в окружении четырех негров, до зубов вооруженных бритвами; чья постоянно бранящаяся мамаша обвиняет его в том, что четырех лет от роду он укокошил собственного отца каучуковым мячиком; и в чьем холодильнике в качестве суперприза расположился труп.На норвежский язык «Грезы о Вавилоне» переводил Эрленд Лу.
Впервые на русском языке роман одного из главных героев контркультуры 1960-1970-х годов. Первая книга издательского проекта "Скрытое золото XX века", цель которого - заполнить хотя бы некоторые из важных белых пятен, зияющих на русской карте мировой литературы. Книжный проект "Скрытое золото" начинается с никогда прежде не издававшейся на русском языке книги Ричарда Бротигана "Уиллард и его кегельбанные призы" в переводе Александра Гузмана. Бротиган не похож ни на кого, как и его книги, недаром их называют "романы-бротиганы".
«Ловля Форели в Америке» — роман, принесший Бротигану популярность. Сатира, пастораль и сюрреалистическая образность легко и естественно сочетаются в нем, создавая неповторимую картину Америки.
Сбивчивая хронология одной смертельной ошибки. Как часто мы упрекаем себя, переигрываем в голове ситуацию, "а вот если бы я сделал то, а не это, все бы было иначе". Вся жизнь главного героя сводится к фразе "если бы я купил гамбургер" - она крутится у него в мыслях на протяжении 30 лет, днем и ночью, без перерыва на обед. Странный мальчик, с детства помещенный в условия наблюдения за смертью, после роковой, ненароком допущенной оплошности будет обвинять во всем себя. Дикая тяга к подсматриванию за похоронами из-под отдернутой занавески, болезненная дружба с дочкой похоронщика - девочкой с холодными руками и отчаянные рассуждения о том, что если он будет делать вид, что не боится ее пальцев, то она придет к нему на похороны и он не будет одинок - все это лишь точка отсчета для финального кадра, после которого время остановится. Бротиган пишет ласково, будто гладя по голове всех своих неординарных персонажей, опустившихся на дно.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
Один из самых знаменитых откровенных романов фривольного XVIII века «Жюстина, или Несчастья добродетели» был опубликован в 1797 г. без указания имени автора — маркиза де Сада, человека, провозгласившего культ наслаждения в преддверии грозных социальных бурь.«Скандальная книга, ибо к ней не очень-то и возможно приблизиться, и никто не в состоянии предать ее гласности. Но и книга, которая к тому же показывает, что нет скандала без уважения и что там, где скандал чрезвычаен, уважение предельно. Кто более уважаем, чем де Сад? Еще и сегодня кто только свято не верит, что достаточно ему подержать в руках проклятое творение это, чтобы сбылось исполненное гордыни высказывание Руссо: „Обречена будет каждая девушка, которая прочтет одну-единственную страницу из этой книги“.
Роман «Шпиль» Уильяма Голдинга является, по мнению многих критиков, кульминацией его творчества как с точки зрения идейного содержания, так и художественного творчества. В этом романе, действие которого происходит в английском городе XIV века, реальность и миф переплетаются еще сильнее, чем в «Повелителе мух». В «Шпиле» Голдинг, лауреат Нобелевской премии, еще при жизни признанный классикой английской литературы, вновь обращается к сущности человеческой природы и проблеме зла.
Самый верный путь к творческому бессмертию — это писать с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат престижнейших премий. В 1980 г. публикация романа «И дольше века длится день…» (тогда он вышел под названием «Буранный полустанок») произвела фурор среди читающей публики, а за Чингизом Айтматовым окончательно закрепилось звание «властителя дум». Автор знаменитых произведений, переведенных на десятки мировых языков повестей-притч «Белый пароход», «Прощай, Гульсары!», «Пегий пес, бегущий краем моря», он создал тогда новое произведение, которое сегодня, спустя десятилетия, звучит трагически актуально и которое стало мостом к следующим притчам Ч.
В тихом городке живет славная провинциальная барышня, дочь священника, не очень юная, но необычайно заботливая и преданная дочь, честная, скромная и смешная. И вот однажды... Искушенный читатель догадывается – идиллия будет разрушена. Конечно. Это же Оруэлл.