Дилемма, однако. Я был не прочь избавиться от Герцога. Собственных сил для этого не хватит, но ситуация складывалась такая, что произойти может всякое. В то же время разумом я понимал, что Сарко пусть и противник… Не враг, а именно противник по интересам, способный доставить множество проблем… Но столичный инквизитор на его фоне ничуть не лучше. С Герцогом нас хотя бы связывают какие-никакие отношения. Дарман же — темная лошадка, от которой можно ожидать чего угодно. В том числе того, что он использует меня самым жестким образом и спишет, как отработавшую фигуру.
Поэтому и шёл я, чувствуя двоякость ситуации и то, что сторону в намечающемся конфликте стоит выбирать очень тщательно.
Дарман шагал долго. Лагерь скрылся из виду, шли мы вдоль опушки, не заходя в глубокие тени.
— Я сделал так, что нас не услышал, — пояснил он, остановившись и достав артефакт.
— У вас артефакты на каждый случай из жизни? — не удержался я от вопроса.
— Почти, — едва заметно улыбнулся Дарман. — Специализация обязывает.
— О чем хотели поговорить? — спросил я, когда вокруг нас возник плотный кокон защиты.
Надеюсь, он подумал, насколько это подозрительно для всех окружающих.
— Хотел, но не сегодня, — неопределенно ответил мужчина, посмотрев на меня… с грустью и усталостью.
От него реально грустью фонило. Что за ерунда? Ничего не понимаю.
— Но обстоятельства вынуждают. Эрано, хочу, чтобы ты понимал всю серьезность… Инквизиция давно ведет борьбу с демоническим миром. Это проблема не только нашего королевства, но и всей империи. За последнюю тысячу лет нам удалось уничтожить всего двух демонов-принцев. Это при том, что попытки регулярно предпринимались. С привлечением куда больших сил, чем сегодня.
Это крайне любопытно, но я до сих пор не понимал, к чему этот разговор.
— Поэтому прошу тебя — будь аккуратнее и приготовься отступать. У мастера пути есть все шансы сбежать от демона.
— Господин инквизитор…
— Дослушай, — перебил он меня. — Тогда станет всё понятно. Грядущая ночь — причина, почему я завёл этот разговор раньше, чем собирался. Ты сейчас наверняка задаешься вопросом, что это за разговор. Не так ли, ловец? — горько усмехнулся Дарман, заставив меня напрячься. — Как и другим вопросом. Почему твой дар видеть тайное и скрытое не помогает против меня.
Мужчина замолчал, спокойно взирая на меня. Я же не знал, что и думать. Мозг разогнался, просчитывая один вариант за другим. Сарко рассказал ему про дар и про то, что я ловец? Вполне возможно. Я даже представляю, чем на него надавили. Кто сказал, что только у ловцов есть способы определения переселенцев? У инквизиции по долгу службы должно быть что-то подобное, а раз так, то Сарко, меня и Каю спалили. Отличный компромат, чтобы заставить Герцога открыться.
Но это не вязалось с тоном заданной беседы. Ловец я, или кто? Логичнее ожидать приглашения в темницу, на допрос с пытками, чем… Чем то, что столичная шишка отправится в долгое путешествие ради беседы с тем, кого он должен ловить.
— Ты тоже ловец, — пришёл я к выводу.
— Когда-то был им, — не стал отрицать Дарман, продолжая разглядывать меня.
— И тоже владеешь даром видеть скрытое и тайное.
— Владею, — согласился он. Сейчас в его глазах горечь сменилась любопытством.
Он хотел посмотреть, к каким выводам я приду.
— Тогда у меня остаётся только один вопрос. Чего тебе надо от меня?
Вариант, что он служит Эару, я отбросил как маловероятный. Опять же, в этом случае логичнее ждать застенков и попытки устранения, а не прогулки и задушевной беседы.
Хочет завербовать? Либо я переоцениваю роль Дармана в инквизиции, и он всего лишь мелкий сотрудник, которого посылают по таким делам, либо… Либо дело не в вербовке.
— Когда-то меня звали иначе. — Дарман вздохнул, готовясь озвучить что-то важное, — Седрик, по прозвищу Неблагодарный. Так меня прозвали за то, что я наградил наложницу, родившую мне сына, даром нашей семьи. Даром видеть скрытое и тайное, проникать в глубины мироздания. Моя жена назвала сына Эрано. Эрано Экто. Которого я запомнил совсем младенцем, перед тем как отправился в ритуальную комнату, чтобы избежать казни…
По мере того, как Дарман… как Седрик говорил, у меня в голове нарастал шум. Сердце стучало, прогоняло кровь по венам. Я чувствовал, как ветер треплет мои волосы, как в лесу пахнет сыростью, как жужжит мошкара, но смысл слов…
Смысл этих слов я улавливал с трудом.
— Сая Безродная была прекрасна и красива, — продолжал он говорить, больше для себя, не видя, что я едва воспринимаю его слова. — Волосы, как пшено, подобны солнцу. А также умна, хитра и безмерно талантлива. Как ты здесь оказался, Эрано? Что случилось, что ты попал в запретные земли?
Повисла тишина. Я смотрел на Седрика-Дармана, не веря в то, что он говорит.
Этого не может быть. Мой отец погиб. Сгинул в другом мире, куда отправился, чтобы избежать наказания. Не мог же он попасть сюда…
Нервное напряжение достигло апогея, и я рассмеялся. Расхохотался в голос, до перехватившего дыхания, до рези в животе.
— С чего ты взял, что я поверю, будто ты мой отец? — спросил я, отсмеявшись.
— Если честно, не думал, что это придётся доказывать, — ответил виновато мужчина.
