Экономика символического обмена - [9]
струкциями о том, на что следует обращать внимание. Эти установки требовали
бы постоянной корректировки; кроме того, эксперты столкнулись бы с пробле-
мой увеличения объема работы.
20
ВВЕДЕНИЕ
внешний эффект, т. е. эффект, который не учитывается в системе обме-
на (или в контракте), несмотря на его важность. Из-за того что деньги
отражают в культуре далеко не все, многое автоматически попадает в
разряд внешних эффектов. Например, качество культурного продукта, проблема обеспечения которого – центральный вопрос данной книги.
В арсенале институциональной экономики имеются инструменты
для работы с внешними эффектами (в том числе с разного рода неуч-
тенными информационными издержками). По крайней мере, эта наука
признает их существование, может указать на них в конкретной ситуа-
ции и в ряде случаев даже измерить, хотя последнее чаще невозможно.
Это делает данную дисциплину важнейшим донором для «Экономики
символического обмена». Именно из институциональной экономики, наряду с теорией игр, психологией, антропологией и теорией искусст-
ва, заимствована львиная доля терминологического аппарата книги14.
Конструктивное всестороннеe обсуждение проблематики культуры
представляется невозможным без перевода на язык институциональной
экономики. Но дело не только в понятийном аппарате. Эта ветвь эконо-
мики изучает правила, по которым функционируют рынки и которым
подчинены рыночные агенты, – и именно эти правила необходимо ис-
следовать в первую очередь, чтобы понять, что происходит с культурой
в условиях коммерции. Кроме этого, институциональная экономика в
отличие от неоклассического экономического подхода учитывает, как
различные субъекты рынка оперируют информацией (для этого вво-
дится понятие трансакционных издержек). Культура же, в особенности
цифровая, с экономической точки зрения есть не что иное, как инфор-
мация плюс то, как она отображается в психике. Таким образом, приме-
нительно к культуре институционально-экономический подход выгля-
дит наиболее продуктивным. Однако институциональная экономика
не может выйти за рамки ограничений, диктуемых денежной системой.
Эту задачу и берет на себя экономика символического обмена.
Книга построена следующим образом:
Первая часть посвящена анализу ситуации в индустрии звукозапи-
си. Так получилось, что эта сфера, вобравшая в себя передовые достиже-
ния цифровых технологий, стала средоточием чуть ли не всей пробле-
14 Также используется научный аппарат таких дисциплин, как экономическая те-
ория информации, теория организации промышленности (на базе теории игр), бихевиоральная экономика, экономическая психология (последние две скорее
имплицитно, чем в явном виде).
21
ВВЕДЕНИЕ
матики культуры. Музыка, представленная в виде бесплотного файла, идеально репрезентирует культуру в эпоху технической воспроизводи-
мости произведения искусства (В. Беньямин). Для аналитика это не-
обыкновенная удача, когда в его распоряжении оказывается компакт-
ный, четко ограниченный объект, содержащий в себе основные черты
более широкой области исследования – в данном случае всей дигиталь-
ной культуры.
Звукозапись идеально подошла на роль пробного шара не только
потому, что она представляет собой чрезвычайно репрезентативную
модель для всех тиражных секторов культуры. Имелась еще одна су-
щественнейшая причина. После изобретения в 1999 году интернет-
сервиса Napster, позволившего свободно обмениваться музыкальны-
ми файлами с помощью интернета, индустрия звукозаписи оказалась
на грани краха. Сетевые коммуникации, избавленные от посредников, открыли всему миру неэффективность копирайта, а также тесно свя-
занного с ним крупного промышленного производства в культуре. Это
привело к реальному противостоянию всех субъектов рынка – музы-
кальных корпораций, пиратов, файлообменных фирм, потребителей...
Благодаря казалось бы локальной войне вся общекультурная пробле-
матика вынырнула на поверхность. От того, кто одержит верх на этом
участке, зависит климат на всей территории культуры, включая кино, телевидение и книгоиздательство. Вопросы потребительского выбора, копирайта, ценообразования на цифровые продукты и многое, мно-
гое другое, что ранее обсуждалось либо на внутренней кухне бизнеса, либо в тиши кабинетов узкого круга теоретиков, стало публичным и
гласным. Для аналитика открылось колоссальное количество обычно
недоступных фактов, подводных течений и логик различных игроков.
То, что при ином раскладе представляло бы собой множество разроз-
ненных фрагментов, обрело целостность – это позволило связать во-
едино различные точки зрения, гипотезы и наработки и предложить
единый проблемный подход к ситуации. Перипетии борьбы в музы-
кальной сфере, ее правовые, нравственные, экономические и институ-
циональные аспекты составляют первую часть книги. В ней же пред-
лагается выход из сложившейся в данной области трудноразрешимой
(а возможно и тупиковой) ситуации. Он связан с конструированием и
строительством института потребительской экспертизы15.
15 В его основу положены новый способ оплаты за культурные продукты и колла-
боративная фильтрация. Подробнее см. первую часть, раздел 1.3.4.
В своем труде ведущий теоретик и аналитик современной экономики попытался ответить на вопрос: как субъективные интересы людей влияют на рыночную экономику? В ходе исследования автор приходит к открытию «второй невидимой руки рынка», вслед за Адамом Смитом выявляя независимые объективные факторы, непосредственно влияющие на образование спроса и предложения. Автор делает множество интересных предположений и пытается объяснить, зачем обществу так много товаров, как связаны между собой талант, успех и «звездность», как заработать в социальных сетях, как измерить материально культурные ценности, почему бедным выгодно заниматься меценатством и, наконец, что же такое клубная экономика, лежащая в основе предложенной теории.1. Что такое вторая рука рынка и как она действует?2. Зачем обществу так много разных товаров?3. Что недоговаривает про счастье экономика счастья?4. Как связаны между собой талант, успех и «звездность»?5. Как заработать в социальных сетях?6. По какой бизнес-модели будут развиваться индустрии развлечений и медиа?7. Что такое эмоциональный гистерезис?8. Как измерить культурные ценности?9. Что такое субъективное время личности и как сделать его качественным?10. Почему бедным выгодно заниматься меценатством?11. Что такое клубная экономика?Если Вас интересуют эти вопросы, и Вы хотите понять скрытую логику современного жизнеустройства, имеет смысл прочесть эту книгу.
Новая книга известного экономиста, исследователя и аналитика Александра Борисовича Долгина, автора переведенных на многие языки книг «Экономика символического обмена» и «Манифест новой экономики», посвящена злободневному и главному вопросу, стоящему перед сегодняшним обществом — договороспособности. Автор подробно исследует и анализирует причины неудач самоорганизации гражданского общества и предлагает не обходимые инструменты и правила коллективного действия, без которых невозможно существование дееспособного общества.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.